69 этюдов о русских писателях

О, наши надежды, прекрасные птицы!
Все выше их вольная стая стремится,
Куда и орлы подымаются редко —
В простор поднебесный, и чистый, и ясный...
Действительность, этот охотник бесстрастный,
Стреляет в них метко!

А Юрий Казаков, наперекор и вопреки действительности, всё же верил, что жизнь станет лучше.

ПЕЧАЛЬНАЯ ЗВЕЗДА НИКОЛАЯ РУБЦОВА

Николай Рубцов

Николай Рубцов продолжил традицию раннего ухода поэтов из жизни. Ушел в 35 лет. 19 января 1971 года был задушен в своей кровати в скромной квартире хрущевской пятиэтажки на окраине Вологды. И кем? Любовницей. Бытовая трагедия, и не важно, кто виноват и в какой степени, – он сам или его полюбовница, – важно другое: не стало человека. И какого!..

Рубцов был удивительный русский поэт, бесшабашный и непутевый, вроде Аполлона Григорьева. И судьба постоянно испытывала его на прочность, на разрыв: сиротство, детдомовщина, бедность, неприкаянность. Он часто сам не знал, где преклонить ему голову. Хотел поступить в мореходку, но туда не попал, хотя и походил по морю – «Я весь в мазуте, весь в тавоте,/ Зато работаю в Тралфлоте!..» Кочегар рыболовецкого судна, матрос, слесарь-сантехник на заводе... Учился в нескольких техникумах, но ни одного не закончил. По натуре был простодушен, наивен, провинциален, да еще с трудным характером. Короче, не продвинутый, не прагматичный, не интерактивный. Может быть, поэтому он и не вписался в жизнь, хотя в его пору она, эта самая жизнь, еще не была коммерциализованной, и в основном действовал принцип бартера: ты мне – я тебе.

Но опять же теперь не важно, каким был Рубцов. Главное, что жил на белом свете такой замечательный поэт, по нынешним меркам – классик. Стихи его охотно печатают, выходят книги, воспоминания, есть Всероссийская литературная премия «Звезда полей» имени Николая Рубцова. Все есть! А человека нет... Старая российская история: при жизни не ценят, не замечают, третируют, топчут. А после смерти вдруг спохватываются и возносят до небес.

Несколько биографических штрихов. Николай Рубцов родился 3 января 1936 года в поселке Емецк Архангельской области. Отец погиб на фронте. В стихотворении «Детство» поэт с горечью писал: «Мать умерла. Отец ушел на фронт./ Соседка злая/ Не дает проходу./ Смутно помню/ Утро похорон/ И за окошком/ Скудную природу...»

Потеряв мать в 6 лет, Рубцов воспитывался в детских домах. А когда исполнилось 16 лет, скитался по стране. Перебрал различные профессии, а мечта была одна: стать поэтом. В 1962 году поступил в Московский литературный институт им. Горького. Через два года был исключен за нарушение дисциплины.

Первая книга «Лирика» вышла в 1965 году в Архангельске, в 1967 году в Москве «Звезда полей».

Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою...

Звезда полей! В минуту потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит за зимним серебром...

Ну, и так далее. Ныне хрестоматийные строки – звезда, которая «горит, не угасая, для всех тревожных жителей земли». Таким беспокойным и тревожным был сам Николай Рубцов. Последний прижизненный сборник «Сосен шум» вышел в 1970 году.

О своем творчестве Рубцов написал так: «Я переписывать не стану/ Из книги Тютчева и Фета,/ И я придумывать не стану/ Себя особого, Рубцова,/ За это верить перестану/ В того же самого Рубцова,/ Но я у Тютчева и Фета/ Проверю искреннее слово,/ Чтоб книгу Тютчева и Фета/ Продолжить книгою Рубцова!..»

Вот так изложил кредо путем нарочитого нагнетания тавтологий Николай Рубцов. Он жил трудно. А писал легко. Да у него и было прозвище легкое – «Шарфик». Легкий, развевающийся, трепетный... Себя он высоко не ставил, но тем не менее свою силу чувствовал.

Мой стиль, увы, не совершенный...
Но я ж не Пушкин, я другой...

Лермонтовский перифраз: «Нет, я не Байрон, я другой...» Любил Рубцов Есенина и Тютчева. А мы любим Рубцова. Верно сказал о нем один из критиков: «Он далеко смотрел, высоко думал и глубоко чувствовал». Он был маленьким звенящим колечком в длинной цепи бытия, звеном, которое тянулось от Ивана Калиты и Дмитрия Донского. Он являлся эхом славных русских дружин, вступивших в смертельную битву с чужеземной ордой. Он как бы слышал сквозь толщу временных наслоений гиканье и свист богатырей и удальцов. Ему снились по ночам малиновые пожары и багровые зарева великих сражений. Он, маленький, тщедушный Рубцов, тоже хотел стать в ряд булатных ратников: