747: Creating the World's First Jumbo Jet and Other Adventures from a Life in Aviation

9 февраля 1969 года было холодное зимнее утро. Мы пропустили дату первого полета самолета братьев Райт, но невольно отметили другую годовщину. Когда техники Boeing готовили 747-й к полету на аэродроме Paine Field в Эверетте, мы поняли, что прошло шесть лет с того дня, как 727-й поднялся в воздух в Рентоне, центре производства одномоторных лайнеров компании Boeing.

Снежные пятна усеяли Пейн-Филд. Облака сгущались, но мы решили продолжить полет, так как по радио передали сообщение от 707-го, совершавшего пробный полет над Олимпийским полуостровом. Его экипаж сообщил о проясняющейся погоде, надвигающейся с запада. На этой обнадеживающей ноте. Прибыли Билл Аллен и другие ключевые руководители.

Нэнси была там вместе со мной. В начале этой книги я рассказал о том, как ей удалось получить лучший вид на первый взлет 747-го. Теперь, когда это событие стало неотвратимым, я чувствовал себя во всеоружии. У меня не было никаких сомнений в том, что 747-й полетит; вопрос был только в том, насколько хорошо.

Тихий трепет воодушевления охватил меня, когда я общался с экипажем из трех человек, участвовавших в летных испытаниях. Пилот проекта Джек Уодделл поднимал наше детище в воздух с помощью Брайена Уайгла справа от него и Джесса Уоллика позади них на летной палубе в качестве бортинженера. Мы называли эту прекрасную команду летчиков "Три W".

Уайгл был начальником Уодделла в качестве руководителя отдела летных испытаний Boeing, где он подчинялся Диксу Лёшу, директору по летным операциям. Будучи превосходным летчиком, Уайдл - ловкий администратор, ставший впоследствии вице-президентом компании Boeing, - во время Второй мировой войны летал в составе Королевских канадских ВВС на театре военных действий Китай-Бирма-Индия. В послевоенные годы он летал на реактивных истребителях и окончил элитную школу летчиков-испытателей ВВС США, в которую поступил по ротации из RCAF.

Джесс Уоллик был мальчиком с фермы в Канзасе, который вслед за своим старшим братом, летчиком-испытателем компании Boeing Лью Уолликом, занялся необычным ремеслом, зарабатывая на жизнь созданием экспериментальных самолетов. Лью был за штурвалом 727-го, когда тот впервые поднялся в воздух, а Дикс Лёш был его правым пилотом. В дебюте 737-го пилотом был Брайен Уайгл, а вторым пилотом - Лью Уоллик.

Джесс застегнул кожаную куртку и вслед за остальными поднялся по посадочной лестнице. Техники "Боинга" спешно завершали последние настройки. Дверь закрылась, шаги удалились, и двигатели один за другим ожили.

Я видел новый самолет компании Boeing как 75 000 чертежей, 4,5 миллиона деталей, 136 миль электропроводки, 5 опор шасси, 4 гидравлические системы и 10 миллионов рабочих часов. Через несколько минут на аэродроме в 30 милях к северу от места, где я вырос и мечтал конструировать самолеты, мы увидим, складываются ли все эти детали в настоящую летающую машину.

Рев привлек мое внимание к F-86 с золотой раскраской, который поднялся в воздух. Другой летчик-испытатель компании Boeing находился за штурвалом этого лишнего военного истребителя, теперь принадлежащего компании Boeing. Он занял место рядом с нашим большим самолетом, вышагивая за ним, чтобы следить за происходящим. При необходимости его пилот был рядом, чтобы осмотреть планер, ответить на любые вопросы и иным образом способствовать безопасности полета. Я знал, что всегда существует элемент риска. Этот риск можно уменьшить, но нельзя полностью исключить.

Автобусы подъезжали к аэродрому, чтобы разместить журналистов и фотографов в стратегических точках, откуда можно будет освещать события дня. Я высадил Нэнси в расчетной точке, где колеса 747-го должны были покинуть взлетно-посадочную полосу. Вернувшись на взлетную полосу, я наблюдал, как RA001, подобно огромному гусю, подруливает к концу полосы. Она повернулась к нам лицом.

Уодделл нажал на тормоза, и теперь экипаж выполнял последние проверки, я знал. Шли долгие минуты, и вот огромные двигатели 747-го взлетели. Первый в мире реактивный самолет разогнался по взлетно-посадочной полосе. Раздались аплодисменты, когда нос самолета поднялся и он устремился в небо.

Комок сжал мое горло. Не в силах что-либо сказать, я наблюдал за тем, как самолет входит в малый поворот и возвращается для заранее оговоренного прохода над полем в интересах работников "Боинга" и мирового пресс-корпуса.

Поздравительные похлопывания по спине мешали мне, пока я пробирался к автомобилю "Боинг". Все, чего я хотел, - это разделить этот момент с Нэнси. Слезы радостного облегчения, которые я увидел на ее лице, когда забирал ее, говорили за нас обоих. Мы насладились этим слишком коротким мгновением близости, а затем я вернулся к работе.