813

В течение четырех лет Арсен Люпен был начальником Уголовной полиции!!!

Он был им четыре года! Притом был им законно, со всеми правами, которые дарует эта должность, с уважением начальников, благосклонностью правительства, со всеобщим восхищением.

Целых четыре года покой жителей и защита собственности были доверены Арсену Люпену. Он заботился об исполнении закона. Он защищал невиновных и преследовал преступников.

А какие услуги он оказывал! Никогда порядок не нарушался меньше, никогда преступление не раскрывалось надежнее и быстрее! Вспомните дело Денизу, ограбление «Лионского кредита», нападение на орлеанский скорый, убийство барона Дорфа… сколько неожиданных и ошеломляющих побед, сколько великолепных подвигов, которые можно сравнить с самыми прославленными триумфами самых знаменитых полицейских!

Однажды в своей речи по случаю пожара в Лувре и задержанию виновников председатель Совета Валангле, защищая немного незаконный образ действий господина Ленормана, воскликнул: «Своей проницательностью, энергией, способностью принимать и исполнять решения, своими неожиданными методами и неисчерпаемыми возможностями господин Ленорман напоминает нам единственного человека, который, если бы еще жил, мог бы противостоять ему, то есть Арсена Люпена. Господин Ленорман – это Арсен Люпен на службе общества».

И вот теперь оказалось, что господин Ленорман был не кем иным, как Арсеном Люпеном!

Господин Ленорман! Арсен Люпен!

Теперь легко объяснялись те чудесные, на первый взгляд, ловкие проделки, которые еще недавно поражали толпу и приводили в замешательство полицию. Становилось понятным похищение из Дворца правосудия его сообщника в назначенную дату, средь бела дня. Разве не сказал он сам: «Все удивятся, когда узнают о простоте средств, которые я использовал для этого бегства. «И только-то?» – скажут тогда. Да, только и всего, но надо было до этого додуматься».

Это и в самом деле оказалось проще простого: достаточно было стать начальником Уголовной полиции.

А Люпен был начальником Уголовной полиции, и все агенты сыскной полиции, подчиняясь его приказам, становились, не отдавая себе отчета, невольными сообщниками Люпена.

Отличная комедия! Восхитительный обман! Потрясающий, бодрящий фарс нашей эпохи бесхарактерности! И пусть заключенный, пусть бесповоротно побежденный, несмотря ни на что, Люпен стал великим победителем. Из своей одиночной камеры он властвовал над Парижем. Более чем когда-либо он был идолом, более чем когда-либо – Повелителем!

Проснувшись на следующий день в своем апартаменте в «Санте-отеле», как он сразу окрестил тюрьму, Арсен Люпен ясно представил себе чудовищный шум, который вызовет его арест под двойным именем Сернина и Ленормана и под двойным титулом князя и начальника Уголовной полиции.

Он потер руки и сформулировал свою мысль: «Чтобы составить компанию одинокому человеку, нет ничего лучше, чем одобрение его современников. О слава! Светило живых!..»

При свете дня камера понравилась ему еще больше.

Высоко расположенное окно позволяло увидеть ветки дерева, сквозь которые проглядывала синева неба. Стены были белые. Из мебели – только стол и единственный стул, прикрепленные к полу. Но все это было чистым и симпатичным.

– Ладно, – сказал Люпен, – небольшой отдых здесь не лишен будет привлекательности… Но займемся нашим туалетом… Есть ли у меня все, что нужно?.. Нет… В таком случае – два звонка горничной.

Он нажал на устройство возле двери, которое привело в действие звуковой сигнал в коридоре.

Через мгновение снаружи были отодвинуты железные засовы и решетки, щелкнул замок и появился охранник.

– Горячей воды, дружок, – сказал Люпен.

Тот взглянул на него, оторопев и вместе с тем разъярившись.

– Ах, – воскликнул Люпен, – и махровое полотенце. Черт возьми! Здесь нет махрового полотенца!

– Ты насмехаешься надо мной, не так ли? Это не положено, – проворчал охранник.

Он уже уходил, когда Люпен резко схватил его за руку:

– Сто франков, если ты отнесешь на почту мое письмо.

Он вытащил из кармана купюру в сто франков, которую утаил при обыске, и протянул ее охраннику.

– Письмо… – повторил тот, взяв деньги.

– Именно!.. Сейчас напишу.

Он сел за стол, набросал карандашом несколько слов на листке, который сунул в конверт, и надписал его:

Господину С. Б. 42

До востребования, Париж.

Охранник взял письмо и ушел.

– Вот послание, – сказал себе Люпен, – которое дойдет по назначению вернее, чем если бы я сам его отнес. Ответ я получу самое большее через час. Как раз необходимое мне время, чтобы оценить положение дел.

Он расположился на стуле и вполголоса подвел итоги:

– Короче говоря, в настоящий момент мне предстоит бороться с двумя противниками. Первый – это общество, которое держит меня в своей власти и на которое мне плевать. Второй – неизвестный персонаж, который меня не держит, но на которого мне совсем не плевать. Это он сообщил полиции, что я Сернин. Это он догадался, что я был господином Ленорманом. Это он запер дверь подземного хода, и это его стараниями меня заключили в тюрьму.