813

– Я пытался ему последовать. Но выход преграждала дверь, которую я не смог открыть. Именно во время этой попытки другой вернулся в помещение и убил своего сообщника, опасаясь откровений, какие тот не преминул бы сделать. В то же время он спрятал в глубине шкафа, где его и нашли, пакет с приготовленной мной одеждой.

– Для чего предназначалась эта одежда?

– Чтобы мне переодеться. По прибытии в «Глицинии» мое намерение было таково: передать Альтенхайма в руки правосудия, устраниться в качестве князя Сернина и вновь появиться в образе…

– Вероятно, господина Ленормана?

– Вот именно.

– Нет.

– Почему?

Господин Формери насмешливо улыбался, грозя указательным пальцем.

– Нет, – повторил он.

– Почему нет?

– История с господином Ленорманом… Это хорошо для публики, дружище. Но господина Формери вам не удастся заставить поверить, будто Люпен и Ленорман одно и то же лицо.

Он рассмеялся.

– Люпен – начальник Уголовной полиции! Нет! Все, что хотите, только не это! Есть же границы… Я, конечно, человек терпеливый… но все-таки… Послушайте, между нами, в чем причина этого нового вранья? Признаюсь, я не совсем понимаю…

Люпен с изумлением взглянул на него. Несмотря на все, что ему было известно о господине Формери, он представить себе не мог такой степени самодовольства и слепоты. Двойственная личность князя Сернина в настоящий момент ни у кого не вызывала сомнений. И лишь один господин Формери…

Люпен повернулся к помощнику начальника полиции, который слушал все это, разинув рот.

– Мой дорогой Вебер, оказывается ваше продвижение по службе – под вопросом. Ведь если господин Ленорман – это не я, то, значит, он существует… А если он существует, то я не сомневаюсь, что господин Формери, с его-то чутьем, отыщет его в конечном счете… и в таком случае…

– Его найдут, господин Люпен, – воскликнул следователь. – Я позабочусь об этом, и, признаюсь, очная ставка его с вами будет весьма необычной.

Рассмеявшись, он стал барабанить пальцами по столу.

– До чего забавно! Нет, с вами не соскучишься. Итак, вы вроде бы господин Ленорман, и именно вы заставили арестовать вашего сообщника Марко!

– Разумеется! Разве не следовало доставить удовольствие председателю Совета и спасти кабинет министров? Случай исторический.

Господин Формери держался за бока от смеха.

– А-а! Вот умора! Боже, до чего смешно! Ваш ответ облетит весь мир. И что же, согласно вашему утверждению, после убийства господина Кессельбаха это с вами я проводил расследование в «Палас-отеле»?..

– И это со мной вы следили за делом с диадемой, когда я был герцогом де Шармерасом, – язвительным тоном отвечал Люпен.

Господин Формери содрогнулся, постыдное воспоминание смело всю его веселость. Внезапно став серьезным, он произнес:

– Итак, вы упорствуете в своем нелепом утверждении?

– Приходится, поскольку это истина. Если вы сядете на теплоход, направляющийся в Индокитай, вам будет нетрудно отыскать в Сайгоне доказательства смерти настоящего господина Ленормана, честного человека, чье место я занял и свидетельство о смерти которого я вам предоставлю.

– Вранье!

– Честное слово, господин следователь, признаюсь вам, мне это совершенно безразлично. Если вам не нравится считать меня господином Ленорманом, не будем больше говорить об этом. Если вам нравится думать, что я убил Альтенхайма, – как угодно. Вы потеряете время, добывая доказательства, но повторяю вам, все это не имеет для меня никакого значения. Все ваши вопросы и все мои ответы я рассматриваю как не имевшие места. Ваше расследование не в счет по той простой причине, что, когда оно закончится, я буду у черта на куличках. Вот только…

Не стесняясь, он взял стул и, сев напротив господина Формери по другую сторону стола, сухо сказал:

– Есть одно «но», и оно таково: знайте, сударь, что, несмотря на видимость и вопреки вашим намерениям, у меня-то нет намерения терять время. У вас есть свои дела… у меня свои. За исполнение ваших вам платят. Я делаю свои… и плачу себе сам. А дело, которым я занят сейчас, из тех, что не терпят ни минуты невнимательности, ни секунды промедления в подготовке и исполнении действий для его осуществления. Итак, я его продолжаю, и поскольку вы временно вменяете мне в обязанность сидеть без дела в четырех стенах камеры, то именно вам, господа, я поручаю блюсти мои интересы. Понятно?

С вызывающим видом и презрением на лице он встал, и такова была сила воздействия этого человека, что оба его собеседника не решились прервать его.

Господин Формери выбрал позицию стороннего наблюдателя, который развлекается, и рассмеялся:

– До чего смешно! До чего забавно!

– Забавно или нет, сударь, но будет именно так. Мой процесс, дознание, убил я или нет, исследование моего прошлого, моих былых проступков и злодеяний, словом, всякой чепухи, этим я разрешаю вам развлекаться, однако так, чтобы при этом вы ни на минуту не упускали из вида цель вашей миссии.

– Которая состоит?.. – все так же насмешливо спросил господин Формери.