813

Лишь четвертое жилище было открыто, и он смог подняться. Но коридор оказался пуст, и ему пришлось стучать в двери, ломать замки и входить в незанятые комнаты, в то время как Вальдемар, столь же пылкий в преследовании, как и он сам, протыкал занавеси и драпировки концом своей сабли.

Послышались крики, они доносились с первого этажа, со стороны правого крыла. Все бросились туда. В конце коридора одна из офицерских жен подавала им знаки, она сообщила, что девушка у нее.

– Откуда вы знаете? – спросил Люпен.

– Я хотела войти в свою комнату. Дверь была заперта, и я услышала шум.

Люпен тоже не смог открыть дверь.

– Окно, – воскликнул он, – там должно быть окно.

Его провели наружу и, взяв саблю графа, он сразу же разбил стекла.

Затем, при поддержке двух мужчин, уцепился за стену, просунул руку, отодвинул оконную задвижку и спрыгнул в комнату.

Изильда предстала перед ним в языках пламени, она сидела на корточках перед камином.

– О! Несчастная! – воскликнул Люпен. – Она бросила книгу в огонь!

Резко оттолкнув ее, он хотел забрать книгу и обжег руки. Тогда с помощью щипцов он вытащил ее из огня и накрыл скатертью со стола, чтобы погасить пламя.

Но было слишком поздно. Сгоревшие страницы старой рукописи рассыпались пеплом.

II

Люпен долго смотрел на Изильду.

– Можно, пожалуй, подумать, будто она знает, что делает, – сказал граф.

– Нет, нет, она не знает. Только ее дед, верно, вручил ей эту книгу, как сокровище, сокровище, которое никто не должен видеть, и она по глупости, инстинктивно, предпочла бросить ее в огонь, чем выпустить из рук.

– И что теперь?

– Что вы имеете в виду?

– Вы не найдете тайник?

– Ах, дорогой граф! Вы, стало быть, на какое-то мгновение поверили в мой возможный успех? И Люпен не кажется вам больше законченным шарлатаном? Успокойтесь, Вальдемар, у Люпена немало средств для достижения своей цели. Я найду тайник.

– До двенадцати часов завтрашнего дня?

– До двенадцати часов сегодняшнего вечера. Но я умираю от истощения. И если вы окажете милость…

Его отвели в один из залов подсобных помещений, где столовались унтер-офицеры, и подали весьма питательный ужин, в то время как граф отправился с рапортом к императору.

Через двадцать минут граф вернулся. И они сели напротив друг друга, задумчивые и молчаливые.

– Вальдемар, хорошая сигара не повредила бы… Благодарю вас. Эта похрустывает, как и полагается гаванам, которые знают себе цену.

Он закурил сигару и через минуту-другую произнес:

– Вы можете курить, граф, мне это не мешает.

Прошел час; Вальдемар дремал и время от времени, чтобы пробудиться, выпивал рюмку коньяка.

Солдаты несли службу, шагая взад-вперед.

– Кофе, – попросил Люпен.

Ему принесли кофе.

– До чего скверный, – проворчал он. – Если такой пьет государь!.. И все-таки еще одну чашку, Вальдемар. Возможно, ночь будет длинной. О! Какой мерзкий кофе!

Он закурил вторую сигару и больше не произносил ни слова.

Проходили минуты. Люпен по-прежнему не шевелился и ничего не говорил.

Внезапно Вальдемар вскочил на ноги и с возмущением сказал ему:

– Эй, встать!

Люпен в этот момент насвистывал. И преспокойно продолжал это делать.

– Встать, говорят вам.

Люпен обернулся. Только что вошел его величество.

Он встал.

– Как наши дела? – спросил император.

– Я думаю, ваше величество, что в скором времени смогу угодить вам.

– Как? Вы нашли…

– Тайник? Более или менее, ваше величество… Мне недостает кое-каких деталей… Но на месте все прояснится, я в этом не сомневаюсь.

– Мы должны оставаться здесь?

– Нет, ваше величество, я попрошу вас сопровождать меня во дворец эпохи Возрождения. Однако у нас есть время, и, если ваше величество позволит, мне хотелось бы прямо сейчас обдумать два или три пункта.

Не дожидаясь ответа, он сел, к величайшему негодованию Вальдемара.

Какое-то время спустя император, удалившийся, чтобы побеседовать с графом, вернулся.

– На этот раз господин Люпен готов?

Тот хранил молчание. И снова тот же вопрос… Люпен опустил голову.

– Да он спит, по правде говоря, можно подумать, что он спит.

Разъяренный Вальдемар резко толкнул Люпена в плечо. Люпен упал со стула, покатился по полу и после двух-трех судорог больше не шевелился.

– Что с ним такое? – воскликнул император. – Надеюсь, он не умер!

Взяв лампу, император наклонился.

– Как он побледнел! Лицо восковое!.. Взгляни, Вальдемар… Послушай сердце… Он жив?

– Да, ваше величество, – через мгновение отозвался граф, – сердце бьется ровно.

– Тогда что же это? Я не понимаю… Что произошло?

– Не пойти ли мне за врачом?

– Ступай, бегом…

Доктор нашел Люпена в таком же точно состоянии – неподвижным и спокойным. Он велел уложить его на кровать, долго осматривал и спросил, что больной ел.

– Вы, значит, опасаетесь отравления, доктор?

– Нет, ваше величество, признаков отравления нет. Но я предполагаю… Что это за поднос и чашка?

– Кофе, – отвечал граф.

– Для вас?

– Нет, для него. Я не пил.

Доктор налил себе кофе и, попробовав, пришел к заключению:

– Я не ошибся: больной был усыплен с помощью наркотика.

– Но кем? – раздраженно воскликнул император. – Послушай, Вальдемар, это невыносимо, то, что здесь происходит!

– Ваше величество…