813

Он проверил их и зарядил пулями, насвистывая какой-то модный мотивчик.

Так прошел час. Люпен начал беспокоиться, не решаясь, однако, уйти.

Промелькнули еще минуты, полчаса, час…

Наконец мужчина громко произнес:

– Входи.

В сарай проскользнул один из бандитов, потом, один за другим, появились третий, четвертый…

– Мы в полном составе, – сказал Старьевщик. – Дьёдонне и Жуффлю присоединятся к нам на месте. Пора, нельзя терять времени… Вы вооружены?

– Под завязку.

– Тем лучше. Будет жарко.

– Откуда ты знаешь, Старьевщик?

– Я видел шефа… Когда я говорю, что видел его… Нет… Но он говорил со мной…

– Да, – произнес один из мужчин, – как всегда, в темноте, на углу какой-нибудь улицы. А-а, мне больше нравились повадки Альтенхайма. По крайней мере, мы знали, что делать.

– А сейчас ты не знаешь? – возразил Старьевщик. – Мы врываемся в дом к Кессельбахше.

– А два охранника? Два малых, которых поставил Люпен?

– Тем хуже для них. Нас семеро. Им останется только помалкивать.

– А Кессельбахша?

– Сначала кляп, потом веревка, и доставим ее сюда… Прямо вот на этот старый диван… А дальше подождем распоряжений.

– Плата хорошая?

– Прежде всего драгоценности Кессельбахши.

– Да, при условии, что все выгорит, но я говорю про обещанное.

– Вперед три купюры по сто франков для каждого из нас. А после – вдвое больше.

– Деньги у тебя?

– Да.

– В добрый час. Можно говорить что угодно, но в отношении оплаты второго такого, как этот тип, не сыскать.

И совсем тихо, так, что Люпен едва расслышал:

– Скажи, Старьевщик, а если придется пустить в ход нож, награда будет?

– Такая, как всегда. Две тысячи.

– А если это Люпен?

– Три тысячи.

– А-а! Вот бы нам заполучить его!

Один за другим они покинули сарай.

Люпен успел еще услышать такие слова Старьевщика:

– Вот план нападения. Разделимся на три группы. Свисток, и каждый бросается вперед…

Люпен поспешно вышел из своего укрытия, спустился по лестнице, не заходя во флигель, обогнул его и перебрался через калитку.

«Старьевщик прав, будет жарко! А-а, так они хотят моей шкуры! Награда за Люпена! Негодяи!»

Миновав городскую черту, он вскочил в такси.

– Улица Рейнуар.

Велев остановиться в трехстах шагах от улицы Винь, он пошел на угол двух улиц.

К величайшему его удивлению, Дудвиля там не оказалось.

«Странно, – подумал Люпен, – а ведь уже за полночь… Мне кажется, дело нечисто».

Он подождал десять, двадцать минут. В половине первого – никого. Опоздание было тревожным знаком. Но, в конце концов, даже если Дудвиль и его друзья не смогли прийти, Шароле с сыном и его, Люпена, будет достаточно, чтобы отбить нападение, не считая помощи прислуги.

Он пошел вперед, как вдруг увидел двоих мужчин, пытавшихся укрыться в какой-то нише.

«Черт возьми, – сказал он себе, – это передовой отряд банды, Дьёдонне и Жуффлю. Я по-дурацки дал себя опередить».

Тут он потерял еще какое-то время. Пойти ли ему прямо на Дьёдонне и Жуффлю, чтобы вывести их из игры, и проникнуть затем в дом через кухонное окно, которое, как он знал, было не заперто? Казалось, что это наиболее разумное решение, позволявшее ему, кроме того, немедленно увести из дома госпожу Кессельбах, избавив ее от опасности.

Да, но это означало и провал его плана, означало упустить уникальную возможность поймать в ловушку всю банду целиком, а также наверняка и Луи де Мальреша.

Внезапно где-то по другую сторону дома раздался свисток.

Неужели это уже они? И нападение произойдет через сад?

Но оба мужчины, услышав сигнал, перемахнули через окно и исчезли.

Люпен бросился вперед, взобрался на балкон и спрыгнул в кухню. По звуку шагов он решил, что нападающие двинулись в сад, и этот звук был столь отчетлив, что он успокоился. Шароле и его сын тоже не могли его не услышать.

Поэтому он поднялся. Спальня госпожи Кессельбах находилась наверху. Люпен торопливо вошел.

При свете ночника он увидел на диване Долорес, она была в обмороке. Люпен устремился к ней, приподнял ее и повелительным тоном потребовал ответить:

– Послушайте… Шароле? Его сын?.. Где они?

– Как?.. Но… они ушли…

– Что? Ушли!

– Вы писали мне… час назад… Телефонограмма…

Он подобрал лежавший на полу голубой листок и прочитал:

Немедленно отошлите двух охранников… и всех моих людей… Я жду их в «Гранд-отеле». Ничего не бойтесь.

– Черт побери! И вы поверили! А ваши слуги?

– Тоже отосланы.

Он подошел к окну. Снаружи, из конца сада, приближались трое мужчин.

Из окна соседней комнаты, выходившего на улицу, он увидел двух других.

Люпен вспомнил о Дьёдонне, о Жуффлю и особенно о Луи де Мальреше, который, верно, бродит где-то, невидимый и грозный.

– Черт побери, – прошептал он, – мне начинает казаться, что я пропал.

Черный человек

I

В это мгновение у Арсена Люпена появилось ощущение, даже уверенность в том, что его заманили в ловушку способами, которые у него не было возможности распознать, зато он угадывал их необычайную ловкость и мастерство.

Все было преднамеренно, все было согласовано: удаление его людей, исчезновение или предательство слуг, само присутствие в доме госпожи Кессельбах.