9-й вал

Ожидаемо, потому что мы знали, что конфликта с Юджином не миновать. А неожиданно – потому что мы не ожидали этого прямо вот сейчас.

Когда Юджин заявил, что командует отныне он, все как-то сразу стушевались и покорились. Все, кроме нас.

– Мы не присягнем тебе Юджин, – резко заявил Ка-ну.

– Ба, да вы только посмотрите, кто это говорит! Серый кардинал малолетнего командира!

– Что? – воскликнул Ка-ну. – Джуно официальный командир, как самый перспективный член отряда…

– Хорошая идея, Ка-ну, – рявкнул Юджин: – Использовать маленького в качестве символа – и узурпировать власть. Думаешь, я этого не понимаю?

Ка-ну задохнулся от возмущения и не нашелся, что ответить. И, воспользовавшись паузой, Юджин резко заявил:

– Либо ты присягаешь мне, либо проваливай!

Ка-ну ошалело уставился на него, не веря своим ушам.

Стоит ли говорить, что изгнание было для Ка-ну больной темой…

– Присяга или изгнание? – нетерпеливо повторил Юджин.

И Ка-ну присягнул. Встал в сторонке, кусая губы и ломая пальцы, не в силах простить себе предательство…

Мне было его ужасно жалко. Если он там один останется…

И я присягнула тоже.

– Знал, куда бить, сволочь!.. – сказала Юджину я, взглянув на Ка-ну.

– Далее… – подло копируя Юссариановскую интонацию, проговорил Юджин, переводя взгляд на Антика. Для Антика выбора не существовало: на той стороне была Лай-лай…

– Далее…

Янги и Корнелия, перепугавшись, разом кинулись к Юджину и присягнули.

– Ну что, Джуно? Ты все еще претендуешь на власть?

– Нет! – дрожащим голосом крикнул тот.

Юджин благосклонно позволил ему присягнуть, и мальчик бросился к нам.

– Прости нас, наш командир! – прошептала я, прижав мальчика к груди.

(4 ноября)

Отвергнутыми быть неприятно.

Мы грустно плелись в самом хвосте колонны.

Антик обычно терся около Лай-лай, но сегодня она, видимо, жестко его отшила, и он хмуро шел вместе с нами.

Остальные сторонились нас и старались не разговаривать, чтобы ненароком не навлечь на себя командирский гнев и не подвергнуться опале.

– Вы правда слышали, как Юссариан назначил Джуно? – украдкой подошел к нам Молния.

– Правда, – буркнул Кариджану. – Зря ты около нас крутишься, мы же отвергнутые.

– Я доверяю Юссариану, – ответил тот.

– И боишься Юджина, – едко заметила Корнелия.

Молния хмыкнул, но не ушел.

(5 ноября)

Больше чем уверена, что Лай-лай и Юджин нарочно сговорились подбить Антика на эту заведомо проигрышную дуэль.

Причем, вызывающей стороной был как раз Антик, поэтому право выбирать оружие было за Юджином. И он выбрал… шпагу.

Антик в ближнем бою – никакой боец. Да и после ранения еще не до конца оправился…

По договоренности, бой начинался, как только выпущенный из руки Лай-лай платок коснется земли.

Лай-лай разжимает руку…

И Юджин атакует Антика, со священным трепетом дожидающегося данного Лай-лай сигнала.

Если бы Юджин больше заботился о точности, а не о зрелищности, то первый же удар стал бы для Антика фатальным.

Впрочем, исход боя был предопределен, и это был лишь вопрос времени…

Антик в очередной раз чудом уклонился от выпада, и Лай-лай вскрикнула. Но это был не испуганный, а, скорее, восторженный вскрик. Она даже не пыталась этого скрыть. Антика это чуть не подкосило.

Он делал ошибку за ошибкой.

Но вдруг, решил мстить, и резко перешел в нападение.

За счет чего он переломил исход боя в свою пользу, было непонятно. В него словно бес вселился.

Он выбил шпагу из рук Юджина, сделал ему подсечку и повалил на землю. Замахнулся для последнего удара…

– Не убивай его!.. – истерически воскликнула Лай-лай: – Я его люблю!

В глазах Антика засверкала холодная ярость.

Юджин зажмурился, понимая, что его уже ничего не спасет. Кроме…

Металлически зашуршал выхватываемый из ножен кинжал. Лай-лай уперла его острие себе в живот и ледяным голосом проговорила:

– Убьешь его – умру и я.

Антуан побледнел и до крови прикусил губу. Рука со шпагой бессильно опустилась.

– Вот и славно! Вот и хорошо! – приговаривала Лай-лай, аккуратно оттесняя Антика от Юджина: – Я знала, что мы договоримся…

Вечером нашли какие-то ягоды. Юджин хотел их, но не знал, съедобны ли они.

– Пусть кто-нибудь один попробует, и тогда, если с ним ничего не случится, можно будет есть и остальным.

– А если случится?

– Военные кампании не обходятся без потерь, – невинно развел руками он.

И посмотрел на нас, опальных.

Антика, после утреннего происшествия, он трогать поостерегся. Посмотрел на меня и почему-то отвел глаза.

– Ка-ну! Пробовать будешь ты.

Тот побледнел. И дрогнувшим голосом спросил:

– Почему я?

– Предлагаешь мне выбрать из вас кого-нибудь другого? – сухо осведомился Юджин: – Кого, например?

Это было подло. Ка-ну скорее пожертвовал бы собой, чем подставил кого-нибудь из товарищей.

Он со вздохом безысходности насобирал пригоршню ягод и мужественно их съел.

(6 ноября)

Ягоды оказались вполне съедобными, и Юджин насобирал их себе на завтрак.

Однако, когда мы уже уходили, оказалось, что мы поторопились с выводами.

Ка-ну, захрипев, с пеной изо рта, повалился на землю и забился.

Я была в таком ужасе, что просто не знала, что делать.

Юджин в панике бросился промывать желудок.