99 дней

– Это так, – отвечаю, убирая волосы за уши и задаваясь вопросом, что еще он слышал и на что был похож этот разговор. – Да.

Поверить не могу, что Гейб пихнул наши едва начавшиеся отношения прямо Патрику в лицо – ведь почти год молчал о той ночи в его спальне, но я не впервые спрашиваю себя, какого черта делаю, снова связавшись с Доннелли.

– Я сказала ему, что не приду, если тебя это волнует.

Патрик едва заметно качает головой.

– Мне плевать, что ты делаешь, Молли. Кажется, я это уже говорил.

Мои щеки охватывает жар.

– Ага, – соглашаюсь я и беру бумаги, за которыми вообще сюда пришла – список забронированных номеров на эти выходные. Пенн ждет меня в офисе, на ее коленях свернулась Дези, дрожа от грозы. – Говорил.

Поворачиваюсь, чтобы уйти, но в последнюю секунду оглядываюсь; Патрик смотрит прямо на меня, сила его взгляда сродни физическому контакту. Мы с ним никогда не занимались сексом – до этого дня я делала это лишь с Гейбом, и всего один раз, – но все равно знаю каждый сантиметр его тела. Это такое знакомство в ходе практики, когда много лет проводишь с кем-то каждый день. Как глупо он говорил, когда ломался его голос. А в седьмом классе он напрямую спросил, ношу ли я лифчик.

– Я видел, что сделала моя сестра тем вечером в «Кроу Баре», – говорит он, все еще глядя на меня. Я так скучаю по нему, до смешного сильно. – Надо было ей сказать, чтобы отвалила.

Инстинктивно и смущенно скрещиваю руки на груди. Ты немного толстовата, вспоминаю ее слова. Ладони становятся горячими и онемевшими от стыда. Конечно, он это слышал. Конечно, уже считает меня толстой.

– Я думала, тебе плевать, что я делаю, – отвечаю я.

Брови Патрика взлетают, словно он не ожидал такого ответа. Мне кажется, я тоже его не ожидала. Одну безумную секунду думаю, он сейчас улыбнется, и задерживаю дыхание в предвкушении, словно ожидая чиха или приземления бабочки на палец. Но он лишь качает головой.

– Это так, – говорит он, выражение его лица мне непонятно. – Хочешь прийти на вечеринку, приходи.

Я моргаю, не понимая, всерьез он это говорит или нет.

– Ты бросаешь мне вызов?

– Называй, как хочешь, – говорит Патрик, поворачивается и идет к двери, к разжигающейся и свистящей грозе на улице. – Увидимся, Молс. Скажи Тесс, я жду ее в машине.

День 27

Гейб необычайно счастлив, когда я пишу ему, что приду на вечеринку; даже приезжает за мной к маминому дому, чтобы меня не привязали к городскому столбу, как Эстер Принн.

– Готова? – спрашивает он, когда я пристегиваюсь в универсале. – Чресла препоясаны и так далее?

– Заткнись. – Улыбаюсь, так крепко сжимая в руках томатный суп в хлебной тарелке, что, к тому времени, как мы доберемся до фермерского дома, от него грозят остаться лишь жижа и крошки. Знаю, Гейб видит, как я напугана, и считает, что мне нечего опасаться, но мне нравится, что он подшучивает надо мной. – Все круто, понятно? У меня все круто.

– О, так вот в чем дело? – Гейб улыбается. – Я позабочусь, чтобы об этом узнали другие.

Преувеличенно прожигаю его взглядом.

– Даже не смей.

– Я просто говорю, – продолжает он, поддразнивая, – что, раз у тебя все круто, все должны об этом знать.

– Ага, – киваю на дорогу за лобовым стеклом, – следи за дорогой, ладно? Не то одумаюсь и выскочу из машины.

Фермерский дом Доннелли большой, белый и повидавший виды, с тремя рассыпающимися трубами и накренившимся коричневым сараем позади. Я не осмеливалась показываться здесь с тех пор, как вернулась, но у меня захватывает дух, когда вижу переплетение кустов роз Конни по другую сторону от крыльца и треснувшее окно в правом верхнем углу дома, в которое осенью, когда нам было по одиннадцать, попал мячом Патрик. Я раньше пряталась на душном низком чердаке, когда мы вчетвером играли в прятки. При виде сарая у меня сжимает грудь, чему я удивлена.

План таков – избегать Патрика и Джулию, насколько это возможно, и естественно, они первые, кого мы видим, когда подъезжаем: сидят на провисших ступеньках, чистят початки кукурузы и кидают пленку в коричневый бумажный пакет, что стоит у ног. Мое сердце предательски екает. Боковой дверью дома пользуются все, даже почтальон. И только незнакомцы звонят в звонок входной двери.

Пока Гейб паркуется, вижу, как Тесс открывает дверь-ширму и выходит из кухни в воздушном белом платье, держа в руке одну из винтажных мисок Конни, синюю, со странными рисунками на фермерскую тему. Она проводит свободной рукой по коротким темным кудрям Патрика. Он поворачивает голову и прижимается поцелуем к ее ладони.

Я вздрагиваю, увидев это, а потом еще раз из-за своей неуместной реакции. Я словно какой-то ревнивый демон, будто я имею право даже на малейший укол боли. Я здесь с Гейбом, разве не так? Я в буквальном смысле иду на эту вечеринку с братом Патрика. Мне нужно привести мысли в порядок.

Слава богу, Гейб вроде не обращает на это никакого внимания.