99 дней

– Я тоже тебя люблю. – Слова вырываются прежде, чем я обдумываю их, возможно, я впервые сделала или сказала что-то, не беспокоясь, как буду при этом выглядеть. Но они правдивы, и я понимаю это, как только слышу. Такое ощущение, что все произошедшее после моего возвращения в Стар-Лейк – включая даже Патрика – вело именно к этому. – Эй, Гейб. – Я улыбаюсь и чувствую, как внутри меня что-то растекается, расплавленное и настоящее. – Я тоже тебя люблю.

– Да? – Он кажется удивленным и таким счастливым – так приятно и интересно приносить радость другим. Он склоняется над шахматной доской и целует меня. Я держусь за него как можно крепче.

День 84

Следующим утром просыпаюсь на узенькой кровати передвижного дома и вижу, что Гейб роется в мини-холодильнике, какой можно найти в общежитии колледжа под двухъярусной кроватью. В окна проникает светло-желтый солнечный свет, калейдоскопом играя на ковре.

– Привет, – говорю я зевая и ложусь на бок, чтобы лучше рассмотреть его загорелую безупречную кожу и футболку, в которой он спал. – Что делаешь?

– Оцениваю ситуацию с завтраком, – отвечает Гейб и улыбается, увидев мое сонное выражение лица. – Есть яйца. И ужасный растворимый кофе. А можно съездить в город и пойти во «Френч Роуст», если хочешь.

Я смотрю на него чуть дольше, на упаковку сомнительного сыра в руке и его утреннюю улыбку. Сказанное прошлым вечером «Я люблю тебя» звучит в моей голове, словно любимая песня на повторе. Я глубоко вздыхаю.

– Не хочу, – говорю ему и тянусь. – Иди сюда.

Гейб сначала не двигается, склонив голову, на лице отражается вопрос.

– Хорошо, – отвечает он через мгновение и переплетает пальцы с моими. Упирается коленями в узкий матрас, волосы падают на лоб, когда он смотрит на меня. – Ты уверена? – бормочет он. Я изумленно смотрю в ответ и киваю.

День 85

Выставка Имоджен проходит с невероятным успехом, «Френч Роуст» набит друзьями и незнакомцами. Она объявила об этом событии в Твиттере и Инстаграме, оставила листовки в каждом магазине города, и это сработало. Куда ни посмотрю, везде картины с маленькими красными наклейками «ПРОДАНО», коллажи и каллиграфическая картина, серия картин с озером в сумерках. Очень многие любят Имоджен: мне нравится, как она ходит и со всеми разговаривает, рука Красавчика Джея небрежно лежит на ее плечах. Я горжусь ею.

– А она хороша, да? – спрашивает Гейб, когда останавливаемся перед рисунком Тесс в профиль. Выражение ее лица загадочное и недовольное. Он прав – прекрасная картина, верно прорисована коса, и чернила красиво впитались в плотную бумагу. Но я с трудом выражаю согласие, потому что открывается дверь и входит Тесс, длинные пальцы Патрика просунуты в петли ее джинсов. Он ловит мой взгляд и смотрит.

Я сглатываю. Впервые вижу его с той ночи в моей спальне. Мы оба представляем из себя обломки кораблей: избегаем друг друга, кружим вокруг в нашем маленьком круге общения, словно магниты с разными полюсами.

– Что случилось? – спрашивает Гейб и прослеживает за моим взглядом к лицу Патрика с каменным выражением.

Я пожимаю плечами и специально отворачиваюсь. Удивлена, что он не чувствует пленку вины, покрывающую мою кожу.

– Не знаю.

– Глубокая экзистенциальная тоска, непонятная окружающим, – ставит диагноз Гейб. – Хочешь поесть?

Не хочу. В такой толпе легко потеряться, можно бродить по кофейне, где полно больших столов с выпечкой, напитками и всего прочего, людей, с которыми можно поболтать. Но после появления Патрика создается ощущение, что мы с ним здесь одни, я, словно животное, чую его, куда бы он ни шел. Он тоже за мной следит; я чувствую это, его взгляд на моем теле похож на постоянный слабый зуд. Не отлипаю от Гейба и стараюсь не смотреть.

После в крошечной квартире Красавчика Джея проходит вечеринка. Мы втиснулись на диваны и в его маленькую кухню, в холодильнике полно низкоалкогольного пива «Бад», а на стойке выставлены бутылки дешевого ликера. Переступаю целующихся на матрасе Джейка и Энни и наливаю себе клюквенную водку, которая больше смахивает на сок.

Заметив, что Патрик нырнул на балкон, оглядываюсь проверить, что Гейб и Тесс отвлечены, и следую за ним.

– Я – чемпион мира, – говорит Имоджен и, хихикая, поднимает бутылку пива. Тесс отвечает своей, и обе делают по большому глотку.

Патрик облокотился о перила и смотрит на разношерстный лес возле квартирного комплекса. Тонкие сосны окружают парковку.

– Есть минутка? – тихо спрашиваю я.

Патрик пожимает плечами.

– Это свободная страна, – говорит он мне. В детстве мы обычно произносили такую фразу с высокомерием. Вздыхает. – Чего ты хочешь, Молс? – спрашивает он так, будто устал от меня. – Правда, что тебе от меня нужно?

Он пьян, я замечаю это по тому, как он пытается сосредоточить взгляд. Не самые лучшие условия для решения проблем, но все равно надо попытаться. Надо попробовать выбраться из этого.