99 признаков женщин, с которыми знакомиться не следует

себе, и своим ценностям, но Маргарита (Ева) потом, как бы в ответ, именует его

(Адама) 'Мастером', тем самым придавая его работе некую весомость, как бы

возвращая его обратно в мир ценностей божественных, и вообще - увенчивая его

творчество, признавая его имеющим и духовную, и - одновременно - житейскую,

бытийную ценность. Вспомним и шапочку с буквой 'М'. Подобный головной убор (типа

кокарда у военных), если не ошибаюсь, есть признак принадлежности чему-то

высшему себя. И венчает им Мастера именно Маргарита, то есть Ева. Подлинная

любовь женщины восстанавливает утраченный статус мужского творчества, а это

последнее - что очень хорошо показано в булгаковском романе - утраченный статус

мировой гармонии: 'Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что

отпустил им созданного героя. . .'

 Согласитесь, если бы булгаковский Мастер строчил свой сколь угодно гениальный

роман, сидя в подвале один-одинёшенек, то было бы в этом нечто неубедительное,

чуть ли даже несерьёзное? Даже в голливудских фильмах супер-героя сопровождает

красавица, хотя чаще всего без неё вполне можно было бы обойтись. Но только

_ч_т_о_ будут стоить тогда все его подвиги? Как видим, это глубоко

взаимосвязанные вещи - бытие мира, грехопадение, творчество, любовь. . .

 Женщина _в_е_н_ч_а_е_т_ творчество мужчины. Она вдохновляет, переживая за

него. Она не даёт мужским мозгам засохнуть в сухих, безжизненных абстракциях.

Она возвращает нас к реальности. Через полчаса она уже придёт, и сразу получит

свой поцелуй, и, пока ей помогают раздеваться, и даже ещё с порога, будет

гундосить обиженным голосом: 'Опять они ругали тебя на том христианском форуме.

Ведь они же не дочитали! Завтра я пойду и зарегистрируюсь, и всем им скажу, что

ничего они не понимают, и вообще все они дураки', - и, продолжая бурчать,

пошлёпает на кухню подъедать свой любимый мёд. . .

 

 Теперь вернёмся вновь к проблеме единства в Евангелии. Мы знаем уже, что

самым первым своим чудом Иисус 'намекнул' на новый тип взаимоотношений

'муж-жена'. Этот 'диполь' был элементарной клеточкой любого единства вообще, и,

одновременно, возврат к тому подлинно-продуктивному, творческому единству,

которое было между Адамом и Евой в Эдеме, и с которого всё и началось. С

разрушения этого единства между мужчиной и женщиной, между Богом и людьми, между

людьми и миром всего материального, началось наше грехопадение.

 Иисус возвещает единство как необходимую предпосылку творческой деятельности

христиан. Ну конечно, вы всё это знаете. Но просто для полноты изложения

процитирую, как выглядит 'главная задача', поставленная перед христианской

цивилизацией, по учению Максима Исповедника:

 'Основное разделение, в котором коренится вся реальность тварного бытия, это

противопоставление Бога совокупности тварного мира, разделение на тварное и

нетварное.

 Затем тварная природа разделяется на небесную и земную, на умозрительное и

чувственное. В мире чувственном небо отделяется от земли. На ее поверхности

выделен рай. Наконец, обитающий в раю человек разделяется на два пола: мужской и

женский.

 Адам должен был превзойти эти разделения сознательным деланием, соединить в

себе всю совокупность тварного космоса и вместе с ним достигнуть обожения. . . .

Он должен был . . . соединить рай с остальным земным космосом: нося рай всегда в

себе, он превратил бы в рай всю землю. . . . Его дух и само его тело

восторжествовали бы над пространством, соединив всю совокупность чувственного

мира: землю с небесной ее твердью. На следующем этапе он должен был проникнуть в

небесный космос, жить жизнью ангелов, усвоить их разумение и соединить в себе

мир умозрительный с миром чувственным. И наконец, космический Адам, безвозвратно

отдав всего себя Богу, передал бы Ему все Его творение и получил бы от Него во

взаимности и любви - по благодати - все, чем Бог обладает по природе; так, в

преодолении первичного разделения на тварное и нетварное совершилось бы обожение

человека и через него - всего космоса' (подробнее об этом см. Migne, PG, v.

90-91).

 

 Занятно, что дальнейшие рассуждения как самого Максима, так и всего

христианского мира примерно следующие: 'всё это было, конечно, классно, но

теперь, раз пришёл Христос, мы, конечно, не будем заниматься 'торжеством над

пространством', и вообще всем этим утомительным фуфлом, а станем жить

по-христиански, соблюдая все положенные обряды, чтобы спастись'. Вообще, когда

занимаешься этой проблемой, то создаётся ощущение, что до пришествия Христа были

нормальные люди, ещё способные как-то думать и что-то решать; после Его

пришествия - те 'ёжики', кто в это дело реально 'врубился', уже не могут отвести

от Иисуса своих глаз. Прямо как от наркотика. Ну обо всём забыли, прямо как в

своё время Адам. И я всё думаю: ну насмотрелись, насмотрелись уже. Может,

наконец, глаза-то отведут? Может, надумают чем-то реальным заняться? Ведь

столько дел накопилось. . .

 

 Главная задача была поставлена перед Адамом; но ведь теперь она переходит к

нам. Пришествие Спасителя - лишь звено в этой единой цепи существования

Вселенной. И единство всех христиан в этаком 'совокупном Адаме' было необходимо