~А (Алая буква)

— Не знаю, — Димка неуверенно пожимает плечами и зачем-то разглядывает свои руки, — но в принципе можно попробовать разыграть наш новогодний сценарий.

— Ах, это… — я слабо улыбаюсь, совершенно некстати вспомнив, как Димка чуть ли ни с боем выдирал меня у какого-то подвыпившего молодого человека, подсевшего за наш столик, когда наш канал под Новый год снимал ресторан. (Кстати, не помню, куда тогда делся Игорь? Кажется, отходил со спонсорами поболтать? Впрочем, уже без разницы…)

— Ну что, сыграешь за меня? — интересуется Димка, а я с грустью думаю о том, что в чем-то мы всё-таки пара: как-никак, год работаем вместе и успели неплохо друг друга узнать.

— Хорошо, — соглашаюсь я, — давай.

— Класс! Так, подожди-ка… — и Димка из-за моей спины придирчиво рассматривает себя в зеркале. Напускает на себя вальяжный вид и пятерней, быстро, приглаживает назад волосы, почти в точности копируя выражение лица и прическу Игоря, после чего подставляет мне локоть: — Прошу, дорогая, — жеманничает он.

— Спасибо, дорогой, — я смеюсь и, подыгрывая ему, пропускаю кисть в «баранку», образованную его рукой.

— Не за что, детка, — продолжает кривляться Димка, но при этом мягко накрывает теплой ладонью моё запястье. За этим занятием и застает нас Карина.

— О! — Запахнув короткое меховое пальто, она по-детски округляет губы, складывая их в маленькую букву «о», но при этом в её глазах нет ничего, кроме обычного удивления.

«Вот и отлично, — думаю я, — с тобой и твоим бывшим мы частично разобрались. А что касается Сечина, то с ним я как-нибудь сама разберусь, не подставляя Димку…»

«…А вообще-то, как ни крути, но нет ничего хуже, когда твои подозрения оказываются твоей четко работающей интуицией.» Примерно с такими мыслями я через двадцать минут поднимаюсь на веранду кафе по каменным ступеням расчищенной от снега лестницы. Состав прежний: Карина, я, Димка. Сдаем в гардероб верхние вещи. Карина знакомит нас со встречными молодыми людьми примерно её возраста. Звучат имена: Женя, Ваня, Сережа. Улыбаясь, здороваюсь. Кто-то из ординаторов протягивает мне бокал с белым вином. Покачав головой, отказываюсь. Димка, продолжая играть свою роль, вальяжно раскланивается с ординаторами. Я, пользуясь случаем, рассматриваю кафе, где была год назад по случаю свадьбы приятелей Игоря. Тогда это место понравилось мне — оно расположено в уютном дачном поселке, где бор, а в окна кафе заглядывают высокие рыжие сосны. Сугубо домашний интерьер, выдержанный в стиле шале, и при этом никакого пафоса тех мест, которые обычно любит (любил) посещать Игорь. Зато в этом кафе был, как мне помнится, настоящий камин, сложенный из крупного темно-серого камня. И если кухня в «Успенском» осталась на прежнем уровне, то я больше не удивляюсь Сечину, который придирчиво рассматривал в «Останкино» заказанный им эклер, потому что в этом кафе, как мне помнится, готовили исключительно из фермерских продуктов.

Когда Димка, Карина и я заходим в общий зал, то я наконец вижу то, ради чего, собственно говоря, сюда и приехала. У камина, спиной ко мне, стоит Сечин. Красноватое пламя окрашивает в медный цвет его волосы. На Сечине темно-синие джинсы, подчеркивающие узкие бедра, и белый свитер крупной вязки, подчеркивающий пропорционально широкие плечи. В общем и целом, вид на десятку. Сжимая в руке стакан с чем-то прозрачным внутри (по виду — обычная минералка), Сечин неторопливо втолковывает что-то низкорослому полному парню. Поскольку у молодого человека любопытные глаза, взлохмаченные темные волосы, а носу красуются очки в круглой черной оправе, то он напоминает мне несколько упитанного Гарри Поттера. При появлении нашей троицы (Карина, в центре — Димка, который успел приобнять меня за талию, ну и я) Гарри Поттер открывает рот, пытается что-то сказать, но вместо этого снимает очки и принимается судорожно протирать их тряпочкой.

Быстро, пока Сечин не успел обернуться, окидываю взглядом зал. Народу мало. Человек пять (по виду, обычные посетители) сидят за столиками, пьют, едят, смеются и разговаривают. Ординаторы (Ваня, Женя, Сережа) успели усесться на синий диван у окна, причем рядом с Ваней уже устроилась какая-то неизвестная мне кислая девушка. Другая, томно прикрыв глаза, топчется на произвольной эстраде. Из колонок льется «Пара» «Ёлки». На фразе «пара, пара дураков вместе поверили в любовь» Карина покидает нас и идет поздороваться к Сечину.

«Итак, представление начинается», — не без ехидства думаю я, когда Сечин, услышав стрекот ее каблуков, медленно оборачивается, машинально переводит взгляд с Карины на нас и ошеломленно и широко распахивает глаза, судорожно дергая рукой с зажатой в ней минералкой.

4.

Кафе «Успенское», семь вечера.