A Banker's Journey

Из заявления следовало, что Джозеф будет играть более активную роль, что позволит ему стать преемником Эдмонда. "Пресс-релиз был составлен очень тщательно", - вспоминает Дов Шлейн.

Но эксперимент оказался недолгим. Занятый Banco Safra и другими инвестициями, Джозеф никогда не стремился брать на себя ответственность, отчасти потому, что чувствовал, что люди в Republic не считают его авторитетом. Джозеф поставил условие: никто не должен наниматься на работу или получать повышение без его одобрения. Однако через несколько недель генеральный директор Уолтер Вайнер повысил зарплату Курту Андерсону, руководителю Republic в Гонконге. Это был далеко не единичный случай. В течение нескольких недель Джозеф сообщил Эдмонду, что не может продолжать работу: "Я не могу этого сделать, если люди будут принимать решения, которые я не одобряю".

Несмотря на объявление, сделанное в начале июля, быстро стало ясно, что Джозеф Сафра не станет преемником своего старшего брата - хотя Эдмонд, казалось, цеплялся за эту перспективу. "У Эдмона было идеальное видение семьи, - вспоминал адвокат Марк Боннан, - и высказать свое разочарование означало бы уступить реальности".

В тот самый момент необходимость четкой преемственности стала болезненно очевидной. После стабилизации состояния во Франции Эдмон в августе 1998 года отправился в Нью-Йорк, где команда врачей в Columbia-Presbyterian работала над дальнейшим совершенствованием его программы лечения. В конце лета он переехал в ведущую клинику Паркинсона в Торонто, чтобы пройти дальнейшее лечение. Энтони Бриттан, южноафриканец, только что окончивший Брандейс и подписавшийся на должность одного из ассистентов Эдмонда, был направлен в отель Four Seasons в Торонто для создания временной штаб-квартиры.

Все это происходило в то время, когда твердое и трезвое руководство было очень востребовано. В 1990-х годах кризисы на развивающихся рынках были квазирегулярной чертой мирового финансового ландшафта. Летом 1997 года рынки всколыхнулись, когда на нескольких рынках Юго-Восточной Азии произошла девальвация валют и бегство капитала. По всему миру "горячие" деньги уходили с рискованных рынков. А летом 1998 года дела в России пошли наперекосяк. Российское правительство брало краткосрочные займы для финансирования своих долговых обязательств и операций и платило по трехмесячным долговым инструментам по очень высоким ставкам - 25-30 процентов годовых. Republic создала большую позицию в российских долговых обязательствах. Стратегия заключалась в покупке облигаций, получении процентов и повышении стоимости в случае снижения процентных ставок. Тем временем они хеджировали валютный риск, покрывая позиции форвардами в долларах в банках, поддерживаемых правительством, таких как Сбербанк.

Такие сделки работают просто фантастически, до той самой минуты, когда они не работают. Когда весной 1998 года Россия решила обновить свои краткосрочные облигации, покупателей оказалось немного. В августе 1998 года, шокировав мировые рынки, российское правительство объявило дефолт по своим облигациям и девальвировало валюту. В одночасье портфель российских ценных бумаг Republic на сумму 1,1 миллиарда долларов резко упал в цене. К тому же российские банки заявили, что не будут выполнять условия договоров хеджирования.

В России были и другие неприятности. В августе 1998 года сообщения Republic о сомнительных переводах с участием компании Benex Worldwide Ltd. привели ФБР и британские власти к раскрытию договоренности между сотрудниками Bank of New York и российскими чиновниками и руководителями, включая Константина Кагаловского, бывшего представителя России в Международном валютном фонде, о хищении миллиардов долларов из платежей МВФ.

В Safra Republic руководство приняло односторонние меры, распродав в августе 1998 года часть долговых обязательств банка на развивающихся рынках. Но в Republic New York руководители не решались действовать без четких указаний Эдмонда, тем более что он лично участвовал в наращивании российских позиций. (Когда он узнал, что они ждали, он пришел в ярость.) Это было лишь одним из проявлений более серьезной проблемы банковской империи Сафра: паралич в быстро меняющемся мире. Эдмонд однажды сравнил управление банком с "управлением детским садом". Хотя это и было преувеличением, но это было правдой: исполнительная команда банка настолько привыкла к немедленному участию и руководству со стороны Эдмонда, что им было трудно быстро двигаться в его отсутствие. На фоне резни на российских рынках акции Republic пострадали, упав с 66 долларов в марте 1998 года до 39,50 доллара в третьем квартале, то есть более чем на 40 процентов.