A Banker's Journey

Эдмонд любил участвовать в публичных аукционах, покупая произведения искусства или изысканные вина. Даже когда здоровье не позволяло ему употреблять редкие сорта, он продолжал пополнять свою коллекцию. "Я больше не могу пить, но я все еще покупаю Petrus на аукционе", - говорил он своему адвокату Жан-Пьеру Жакему. Но мысль о том, чтобы выставить труд всей своей жизни на публичный аукцион, чтобы продать его любому желающему, была немыслима. Он был так же заинтересован в том, чтобы банки попали в нужные руки, как и в получении прибыли. И это решение принимал только он. Через свою инвестиционную компанию Saban он владел 28,8 процента акций Republic. Republic, в свою очередь, владела примерно половиной акций Safra Republic. А сам Эдмонд напрямую владел еще 20,8 процента акций Safra Republic.

В декабре 1998 года и январе 1999 года, во время своих обычных прогулок по Монако или заседаний суда в Ла Леопольде, Эдмон начал обсуждать перспективу продажи с помощниками и коллегами, пытаясь найти мир с этой идеей. "Что вы думаете, если я продам банк ?" - спросил он Сема Альмалеха, который работал с Эдмондом с 1950-х годов.

Мотивы продажи были скорее личными, чем коммерческими. Ни один из банков не был тем, что люди, занимающиеся управленческим консалтингом, назвали бы "горящей платформой". Оба банка оставались вполне прибыльными и могли похвастаться безупречными балансами. Некоторые из российских потерь в конечном итоге были частично компенсированы после восстановления рынков. В 1998 году прибыль Republic составила 248 миллионов долларов; прибыль Safra Republic в 1998 году выросла на 6 процентов и составила 132,7 миллиона долларов. Но было ясно, что перемены все еще необходимы. Всего через несколько лет после проведения PEP компания Republic начала очередной раунд болезненной реструктуризации и сокращения расходов. Пересмотрев направления деятельности, новое руководство Republic, при поддержке Эдмонда, удвоило свои основные направления частного банковского обслуживания и нишевые бизнесы. Стремясь сэкономить 67 миллионов долларов в год на операционных расходах, банк пошел на консолидацию филиалов, передал на аутсорсинг операции по обработке данных и прекратил некоторые виды деятельности. В первом квартале 1999 года Republic понес расходы на реструктуризацию в размере 97 миллионов долларов до налогообложения, в основном для выплаты выходных пособий при увольнении около 450 сотрудников.

В конце концов, именно пессимизм Эдмонда по поводу своего здоровья привел к продаже. Болезнь Паркинсона продолжала неумолимо давить на него - как физически, так и психологически. Марк Боннант, его адвокат, вспоминает, как однажды вечером он сидел с Эдмондом, когда симптомы болезни Паркинсона тяготили его. Боннан, повторяя известное стихотворение Жака Превера "Инвентарь", перечислил множество статей актива баланса Эдмона. "Конечно, вас немного трясет, вы не очень-то резвитесь. Но тебя любит исключительная женщина, у тебя верные друзья, ты величайший банкир своего поколения". В этот момент Эдмон покачал головой. Боннан возразил: "А кто остальные?"

И Эдмонд ответил: "Знаешь, я не знаю их всех".

Эдмон смирился с тем, что семейные банки Сафры, скорее всего, не выйдут за пределы нынешнего поколения. "Может быть, мои братья ошибаются. А может, они правы. Их прерогативы отличаются от моих", - сказал он близкому другу. Несмотря на напряженность предыдущего года, Эдмон по-прежнему поддерживал регулярные контакты с Джозефом и Мойсе. В феврале 1999 года, когда финансовый кризис распространился на Бразилию, Эдмон и Джозеф часто обсуждали, как Republic следует поступить с ее долей в бразильских облигациях. "Он все еще мой брат", - сказал Эдмонд. "Если я могу ему помочь, я ему помогу".

Но, не имея преемника, которому он по-настоящему доверял, Эдмонд решил, что ему необходимо привести в порядок свое обширное и сложное наследство. В конце концов, если бы он скончался от болезни, Лили пришлось бы решать вопросы, связанные с будущим двух огромных учреждений. Поэтому в январе 1999 года механизм продажи был запущен. Джефф Кейл, бывший руководитель Republic, вошедший в совет директоров Safra Republic, начал осторожно обсуждать эту перспективу со знакомыми с Уолл-стрит. Американский инвестиционный банк Bear Stearns был одной из заинтересованных сторон. Другие доверенные лица начали выслушивать потенциальных покупателей.

Хотя в мире существуют тысячи банков и финансовых учреждений, лишь немногие из них могли бы стать подходящими партнерами для Republic и Safra Republic. Для начала сделка должна была быть полностью денежной. После фиаско с American Express Эдмонд не был заинтересован в том, чтобы брать акции и ставить стоимость своего жизненного труда в зависимость от чьего-то управления. К тому же он был намерен продать оба банка, за которые, учитывая их огромные активы (50,4 миллиарда долларов за Republic и 21 миллиард долларов за Safra Republic), придется заплатить значительную сумму, не менее 10 миллиардов долларов.