A Banker's Journey

Поддерживать эти усилия было непросто, поскольку болезнь Паркинсона продолжала влиять на его способность работать в том темпе, который он поддерживал раньше. Учитывая возросшие трудности с плавной речью, Эдмонд часто казался замкнутым и тихим. Но его ум был постоянно занят, и, когда разговор заходил на нужный аккорд, он становился энергичным. Аукционист Christie's Франсуа Куриэль вспоминает, как 31 июля 1999 года они были в гостях у Эдмона и наслаждались тихим ужином, когда увидели в бухте яхту. "Смотрите, Phocea, яхта Муны Аюб", - сказал Эдмон. Это вызвало двадцатиминутный разговор о команде, управлении яхтами, сложностях владения по сравнению с арендой. Когда в августе в гости приехал друг Тед Серур, его предупредили, что Эдмонд устал и ему придется провести у него совсем немного времени. "Но когда он начал говорить о прошлом, его словно озарило", - говорит Серур. Двоюродный брат Эдмона Жозеф Сафра, живший неподалеку, приехал отметить день рождения Эдмона в августе. "Он был очень счастлив, очень радостен. . . . Он был очень доволен тем, что продал банк".

Что касается самой болезни Паркинсона, то управление ею стало делом целого дня, в котором участвовал целый штат профессионалов. Пары молодых ассистентов, которые всегда сопровождали его, были дополнены большой и разнообразной группой медсестер; в электронной таблице была указана ротация: старшие люди сменяли младших. Среди них были старшая медсестра Соня Казиано, американка Вивиан Торренте и недавнее пополнение: Тед Махер, ветеран спецназа армии США, работавший в больнице Columbia-Presbyterian и получивший рекомендацию от друзей семьи, который начал работать в августе.

Конечно же, Лили Сафра была главной и постоянной сиделкой. И по мере того как Эдмонду приходилось все больше полагаться на Лили, наблюдатели отмечали, что их взаимная привязанность растет. Прогрессирование болезни вызвало ряд изменений в Эдмонде Сафре - профессиональных, физических и эмоциональных. В каком-то смысле Эдмонд рассматривал борьбу с болезнью Паркинсона как еще одну из своих кампаний, вызов, который нужно преодолеть с находчивостью, энергией и оптимизмом. Но в отличие от его кампании по открытию нового банка или привлечению новых клиентов, эту кампанию Эдмонд и Лили Сафра начали вместе. Доктор Алессандро Ди Рокко, итальянский специалист по болезни Паркинсона, который лечил Эдмонда и стал его другом, сказал, что пара "рука об руку боролась с ужасной болезнью, которая обрушилась на них". По мере того как Эдмонд терял самостоятельность, Лили взяла на себя роль, выходящую за рамки организации их общественных, благотворительных и семейных обязанностей, и стала управлять его уходом и все более сложным распорядком дня. "Лили была с ним каждый день, бесконечно присутствовала рядом, со всей своей энергией и остроумием перестраивая и подтверждая его и их жизнь, с яростной решимостью заверяя, что ничто, и уж тем более болезнь Паркинсона, не отнимет у него здоровье, достоинство, красоту, цель, - отмечает Ди Рокко. Она организовала уход и упорно добивалась лечения, признавая необратимость болезни, но никогда не принимая статус-кво. "Когда ограничения в лечении становились очевидными, она просто переходила к следующему шагу: должен быть лучший способ, и мы сделаем все, чтобы найти его", - вспоминает Ди Рокко. "Не было ни одного дня в жизни Эдмонда с болезнью Паркинсона, чтобы Лили не боролась рядом с ним, с ее силой и огромной решимостью, а также с безграничной любовью".

Если лето в Леопольде было восстанавливающим, то осенние будни бодрили и всегда давали Эдмону новое ощущение цели. Сначала наступили еврейские праздники, которые в 1999 году выпали на середину сентября. Обычно за неделю до Йом-Кипура Эдмонд отправлял своего давнего сотрудника Аббуда Абади связаться со всеми главными сефардскими синагогами в Бруклине и договориться о том, что он будет самым высоким претендентом на посвящение свитка Торы "Коль Нидре" - особая честь в память о его родителях. Эдмонд заставлял своих сотрудников по всему миру следить за тем, чтобы все обычные пожертвования в синагоги и еврейские общинные учреждения были сделаны. Даже когда его болезнь становилась все более выраженной, Эдмонд настаивал на том, чтобы поститься в Йом-Кипур и стоять на длинной полуденной службе, к большому беспокойству Лили. В какой-то момент группа раввинов вмешалась и фактически приказала Эдмонду прекратить пост, велев ему принимать таблетки и пить воду в Йом-Кипур.