A Banker's Journey

Семьи редко приводили в бизнес сыновей и зятьев. А Рахмо Нассер, казалось, уже устроился в жизни. Он изучал медицину в Лионском университете и много лет был главным хирургом Американского госпиталя в Бейруте. Он был отцом двоих детей, Камиллы и Эзекиля, первых внуков Якоба и первых племянника и племянницы Эдмона, и в 1947 году готовился открыть свою собственную хирургическую клинику в Алеппо. Но 30 ноября 1947 года, всего через две недели после приезда Эдмона в Милан и на следующий день после того, как Генеральная Ассамблея ООН проголосовала за создание государства Израиль, по Алеппо прокатились толпы, уничтожая еврейские предприятия и поджигая синагоги, включая Большую синагогу. Еврейское присутствие в Арам-Цове, продолжавшееся более двух тысячелетий, внезапно стало нестабильным. Рахмо отказался от планов вернуть свою семью в Алеппо, и они с Эвелиной решили навсегда поселиться у Якоба на улице Жоржа Пико. К концу того бурного года половина из 30 000 евреев в Сирии покинула страну.

Хотя у него не было опыта торговли золотом или ведения каких-либо финансовых дел, Рахмо был проницательным и дотошным. А главное, он был семейным. Рахмо согласился на предложение Якова Сафры переехать в Гонконг и участвовать пятьдесят на пятьдесят в прибыли, которую он рассчитывал получить. 14 мая 1948 года, в день, когда Израиль официально провозгласил свою независимость, Насер отправился в тяжелое и одинокое путешествие в Гонконг, оставив жену и детей. В Гонконге, где не хватало жилья, он остановился у двоюродного брата.

Участие в торговле золотом было сродни игре в шахматы на международной доске. Пока Жак Тавиль оставался в Цюрихе, Эдмон отправился в Амстердам, на исторический финансовый рынок, который вновь открылся, пока лондонский рынок золота был закрыт (он оставался таковым до 1954 года). Там Эдмон купил у Ротшильдов золота на 1 миллион долларов (около 14 миллионов долларов США в 2021 году). Путешествуя, Эдмонд постоянно сталкивался с людьми, которых знал, или с теми, кто знал о нем и членах его семьи. Эзекиль Шуэла, сириец из Алеппо, переехавший сначала в Египет, а затем в Милан, в 1948 году находился в амстердамском зале ожидания Центрального банка Нидерландов, когда увидел молодого человека, представившегося секретарю как Эдмонд Сафра. "Вы случайно не родственник Якова Сафры?". Молодой человек ответил: "Да, он мой отец". Шуэла спросил: "Что вы здесь делаете?". Он ответил: "Я покупаю золото для своего отца".

В апреле 1948 года он отправился в Париж на поиски золота. Вместо того чтобы задержаться на несколько недель, как это было в Цюрихе и Амстердаме, Эдмон пробыл в Париже несколько месяцев. Париж оказался привлекательной и оживленной базой. План Маршалла, принятый в 1948 году, начал направлять помощь во Францию и другие европейские страны. Здесь, как и в Милане, Эдмон направился в центр делового мира и финансового истеблишмента - на Правый берег.

Французское правительство сокращало продажи золота, в то время как спрос со стороны частного сектора рос. Эдмон быстро убедился, что, несмотря на ограничения на торговлю, золото в Париже стоит дороже, чем в Цюрихе или Амстердаме, что давало возможность ввозить золото из Цюриха и других мест. Перемещение золота по Европе и вокруг нее, понял Эдмонд, может быть столь же выгодным, как и доставка его из Европы на Дальний Восток.

Учитывая его свободное владение языком и давнее присутствие многих французских банков в Бейруте, Эдмон нашел Париж подходящим местом. Эмиль Саадиа, профессор права, ставший банкиром из Бейрута, находился в штаб-квартире своей компании, BCNI, на бульваре Итальянцев. "Я нашел Эдмона Сафра из Милана в банке, чтобы увидеться с людьми и наладить контакты", - вспоминает он и поручается за него. Как и в Милане, группа сирийских и ливанских евреев, ровесников и старших, училась или открывала бизнес - или, как в случае с Мори Манном, соседом Эдмона по интернату в Антуре, тратила свое наследство в квартале красных фонарей Пигаль.

Эдмон и Манн жили в одном номере в Гранд-отеле рядом с крупнейшими французскими и иностранными банками. Кафе де ля Пэ, расположенное на первом этаже отеля, привлекало финансовую элиту города. Бизнес и светская жизнь были неразрывны, а расширенный круг друзей Эдмона выполнял роль суррогатной семьи. Нессим Двек приехал из Милана, а Сирил Двек, его сын, учился в парижской школе-интернате. Среди других парижских друзей Эдмона был Леон Аслан Сассун, прозванный "сэром Филипом" в честь сэра Филипа Сассуна, аристократического отпрыска сефардской банковской династии. Не имея официальных домов или офисов, они проводили свое рабочее и свободное время в ресторанах, кафе, коммерческих и банковских офисах. Поблизости находилось казино Cercle Haussmann на площади Мадлен, которое было популярно среди ливанцев. Хотя Эдмона вряд ли можно назвать воздержанным, даже в подростковом возрасте он обладал чувством самоконтроля и самообладания. Он не любил азартные игры, выпивал рюмку-другую, но никогда не напивался до бесчувствия.