A Banker's Journey

Но в 1949 и 1950 годах медленно, а затем все сразу, начали рушиться столпы, поддерживавшие представления Эдмонда о том, как должна функционировать семья и каково ее место в Бейруте. Первым рухнул столп единства семьи. Отношения Эдмона со старшим братом, Эли, первенцем, который был старше Эдмона на десять лет, были проблематичными с момента его отъезда в Европу. В 1948 году у Эли и Иветты родился первый ребенок - сын Жаки, названный в честь Жакоба. В типичных сценариях рождения старший ребенок подчиняется родительским желаниям, а средние дети бунтуют. Но в случае Сафра все было наоборот. Эли был в Милане и Швейцарии, и братья сотрудничали в нескольких сделках по продаже золотых монет. Амбициозный и независимый Эли был недоволен тем, что Якоб поддержал его младшего брата значительной суммой капитала. "Эли тоже был умен, но иногда имел неподвижные идеи", - вспоминал Рахмо Насер. В 1949 году, полагая, что золото будет расти, Эли создал крупную позицию, но понес убытки, когда цена на золото рухнула. Эдмонд, в свою очередь, хеджировал свои позиции. Осенью 1949 года Эли рассорился с отцом и в возрасте двадцати семи лет потребовал наследство, что привело к своеобразному семейному разводу. 21 октября Джейкоб выкупил Эли из семейной фирмы за 300 000 долларов в знак признания "всех моих усилий и дел, которые я вел от имени отца до сегодняшнего дня, как в Бейруте, так и в Европе". Эли переехал в Женеву, где оставался в свободной орбите семьи до конца своих дней. Этот раскол лишь еще раз подчеркнул для Эдмона, что бизнес, который он вел, и капитал, которым он управлял и зарабатывал, предназначались для всей семьи.

Тем временем создание Израиля и последовавшее за этим прибытие большого числа палестинских беженцев начали расшатывать хрупкую антанту, благодаря которой в Ливане сложилось многоконфессиональное общество. А евреи Бейрута, "ходящие по канату", как охарактеризовал их историк общины Габриэль Элиа, подвергались все более сильным ветрам. В то время как сирийское правительство ополчилось против своего еврейского населения - все еврейские государственные служащие были уволены к маю 1948 года, а антиеврейские беспорядки бушевали бесконтрольно - еврейская община Бейрута пополнялась новыми жителями, в результате чего Ливан стал единственной арабской страной, чье еврейское население увеличилось после 1948 года. Периодически возникали вспышки, в том числе взрыв в еврейском квартале в 1948 году, в результате которого пострадали одиннадцать человек. Но порядок был восстановлен в марте 1949 года, когда Израиль и Ливан подписали соглашение о перемирии. Вход в еврейский квартал охранялся армейскими часовыми, но жизнь продолжалась как обычно. Каждое утро Якоб отправлялся на работу в банк на улице Алленби, а младшие братья и сестры Эдмона совершали короткую прогулку до школы "Альянс".

22 января 1950 года рано утром мощная бомба замедленного действия, которая изначально была установлена на 8:00 утра, взорвалась в школе "Альянс" в Бейруте, убив мадам Эстер Пенсо, заведующую школой для девочек. Через две недели Эвелина решила, что пора уходить. Она, ее дети и шурин Альберт Бури Насер сели на корабль, направлявшийся в Геную, и присоединились к Эдмону в Милане.

Между Эвелиной и Эдмоном всегда было особое взаимопонимание, которое только укрепилось после смерти их матери. Через несколько месяцев Эвелина воссоединилась с мужем в Милане. Возможности для арбитража золота на Дальнем Востоке сокращались. В середине 1950 года Китай закрыл свои границы, а Британия начала конфисковывать золотые грузы в Гонконг. В июле 1950 года началась Корейская война. Через несколько дней после начала войны Рахмо оказался на корабле, направлявшемся в безопасную Италию. Прожив несколько месяцев в Милане, Рахмо и Эвелина отправились в Боготу (Колумбия), где в небольшой сирийской общине страны жил один из двоюродных братьев Рахмо. Эдмон снова остался один в Милане. Что еще более важно, семья Сафра основала форпост в Южной Америке, который вскоре должен был стать пристанищем для всей семьи.

Якоб любил Бейрут, где он был важным членом истеблишмента. Весной 1950 года он все еще состоял в Общественном совете. Председателем был Бечара эль-Хури, друг семьи. Ради сохранения стабильности маронитские союзники убеждали Якоба не уезжать, аргументируя это тем, что другие евреи возьмут пример с его действий. Помня о растущей угрозе, видные марониты предупреждали Якоба, чтобы он держался подальше от еврейского квартала в определенные вечера. 27 апреля 1951 года еврейская община провела свой обычный праздник Пасхи, на котором присутствовали 3 000 человек из мусульманской и христианской общин. 10 июня 1951 года община отметила двадцать пятую годовщину синагоги Маген Авраам; осенью того же года Йосеф Сафра, самый младший из восьми оставшихся в живых детей Якова, отпраздновал свою Бар-мицву.