A Court of Light and Melody (ЛП)

Когда он посмотрел на нее, Гвин почувствовала знакомое тепло в животе, и на мгновение от желания у нее закружилась голова. Жар его взгляда начал поглощать ее, захлестывая целиком. Ее глаза переместились на его губы, и она заставила себя вспомнить их разговор.

Она сказала ему, что нельзя позволить этому огню разгореться. Но, боги, она чувствовала себя такой восхитительно горячей в его объятиях. Гвин горела, горела, горела. Это нужно было закончить, пока она не превратилась в пепел.

— Мне снятся сны, в которых я убиваю тебя, — выпалила она.

Губы Азриэля дернулись, но в остальном выражение его лица было бесстрастным. —Хорошо.

Слава Матери, он сдержал улыбку.

Азриэль согнул колени. — Помни, глубокий вдох, когда мы поднимаемся, и выдох, когда выравниваемся.

Гвин тряхнула головой, напрягаясь.

— Боишься? — спросил Азриэль.

— Нет. Я же уже делала это раньше.

— Твои глаза были закрыты весь полет…

— Да, — поправила Гвин. — Но я думаю, мне понравится. Я не боюсь высоты.

На его лице промелькнуло утомительное выражение, и Гвин почувствовала искру нетерпения и раздражения. Она знала этот взгляд. Ненавидела его. Ненавидела людей, задающих вопросы о том, что она может и чего не может.

— Чего ты ждешь, Поющий с Тенями?

Прошло несколько секунд, прежде чем Азриэль кивнул. — Глубокий вдох.

Он поднял их в воздух, а затем пронесся над верандой, направляясь к Веларису. Ветер откинул волосы Гвин с лица. Под ней виднелись верхушки деревьев и сверкающая синева оврага. Это было поистине потрясающе. Как на одной из картин, которые она видела в доме у реки.

Он может наслаждаться этим видом в любое время, когда захочет…

— Ты тоже можешь, — сказал Азриэль.

Черт. С этой привычкой мыслить вслух нужно было заканчивать. Пока она не выболтала, как сильно он ей нравится.

Следующие слова Азриэль произнес с некоторым колебанием. — В любое время, когда ты захочешь. Тебе нужно только попросить меня.

Он смотрел прямо перед собой, пытаясь сделать прикосновения к ней как можно менее заметными. Он тоже делал все возможное, чтобы не выдать, как сильно он ее хочет.

Она покраснела и понадеялась, что если у него появится желание посмотреть на нее, то он объяснит ее розовые щеки ветром, а не ее собственным непреодолимым желанием.

— Так что ты там говорила о снах, в которых ты меня убиваешь?

Гвин почувствовала, что покраснела еще сильнее. — Позволь мне уточнить, что я считаю их кошмарами, а не снами.

— Мм, конечно. И я полагаю, что ты приписываешь эти кошмары крови Поющей со Светом?

— То есть… в них я действительно пытаюсь тебя утопить… иногда задушить… иногда я… вырываю зубами твое горло.

К ее удивлению, Азриэль усмехнулся. — Ауч.

— Это не смешно, Поющий с Тенями! — настаивала она, пока они парили над лесом. — Что так тебя веселит в том, что мне снятся кошмары, в которых я соблазняю и убиваю тебя?

— Соблазняешь меня? — спросил он, его улыбка стала еще шире.

Очевидно, можно было стать более красной, чем она уже была.

— Гвин, я думаю, что смогу быть по настоящему полезен, только если ты расскажешь мне все подробности своих снов…

— Кошмаров, — проворчала она.

— Точно. Кошмаров, в которых ты соблазняешь меня.

— И убиваю!

— У каждого свои предпочтения.

Глаза Гвин сузились, когда они достигли внешних границ города. — Ты всегда был таким шутником, Поющий с Тенями? Или эта часть твоей натуры пробудилась после нашего поцелуя?

Поющий с Тенями насмешливо посмотрел на нее. — Мне любопытно, это ты или я читал о “горячем дыхании капитана Бастиана на шее Даниэллы”.

Ах, да. Дыхание. Вершина непристойности.

Он сильно рассмеялся, вибрация его груди передалась ее телу. Это был тот тип заразительного смеха. Если вы не присоединитесь к его веселью, то почувствуете, что упустили прекрасную возможность. Поэтому она позволила себе хмыкнуть.

— Я никогда не придавал значения снам. Я думаю, что есть провидцы и прорицатели, чьи сны могут иметь значение, но, прежде всего, я доверяю собственным инстинктам и, кроме того, своим теням.

Под ними показались магазины и дома. Вдалеке она увидела Сидру. Она вдруг почувствовала себя очень глупо из-за того, что упускает столь многое из мира, в котором было больше хорошего, чем плохого. Она вспомнит об этом чувстве, когда в следующий раз ей захочется покинуть Дом Ветра.

Гвин вернула свое внимание к Азриэлю. У нее был еще один вопрос. — А что твои инстинкты и тени говорят тебе обо мне…

— Ты спрашиваешь так, будто не хочешь знать.

Прикусив губу, Гвин поняла, что он прав. Она боялась его ответа. Тем не менее, ей было важно знать. Особенно если интерес его теней был обусловлен кровью Поющей со Светом.

— Скажи мне, Поющий с Тенями.

Он смотрел прямо перед собой, но то, как он говорил, подсказало Гвин, что она полностью завладела его вниманием. — Мои инстинкты не предупреждали меня держаться от тебя подальше. На самом деле, совсем наоборот…

При этих словах губы Гвин разошлись, а желудок сжался. Будь проклято ее предательское сердце и его попытки подавить голос разума в ее сознании.