А если снова с чистого листа

Телефон Вари недоступен. Она позвонила по нескольким номерам общих знакомых, но ни с кем из них Варя не связывалась. Альбина, уже срываясь на истерику, набрала номер знакомого полицейского и попросила выяснить, где этот психопат, и не случилось ли чего с её нянькой. Спасибо, он не послал её по известному адресу, а сообщил, что как раз сейчас дежурит и доедет до Ветошников, чтобы узнать, дома ли Варин бывший муж. И уже через сорок минут доложил, что психа повязали, а Варю перевязали, и, если она не возражает, докинут дежурной машиной до ворот вместе с вещами.

Плачущую Варю пришлось уговаривать, чтобы она вышла из машины. Видно, очень зло гнала Ольга соперницу из дома.

— В бабкину квартиру пойдёшь?

Нянька облегчённо закивала головой. Полицейские затащили вещи во двор и клятвенно пообещали, что злодей теперь не скоро выйдет на свободу.

Назавтра Ольга затеяла разговор:

— Я знаю, что формально этот дом принадлежит вам, — надменно произнесла она. — Лично я тоже не в восторге от нашего совместного проживания. Поэтому я подобрала двухкомнатную квартиру в Новогорске. Вот…

Альбина полистала документы в планшете на эту маломерку в пригороде:

— А от меня вы что хотите?

— Перебирайтесь!

У Альбины лопнула вся её выдержка:

— Дима, ты специально поручил вести переговоры с этой дурой, чтобы у меня терпение лопнуло, и я уступила или прибила бы её насмерть, чтобы тебе жениться не пришлось?

Ольга действительно брала её измором. Она так старательно разделяла детишек, что Альбина как-то не выдержала, и высказала Инне, что не папа им Дима, а отец крёстный. Девочке это почему-то понравилось, она побежала к нему и попросила:

— Отец крёстный, почини велосипед!

Он обиделся до слёз. В общем, очень напряжённая обстановка сложилась в доныне мирном доме.

А на следующий день приехал Гена.

Когда он вошёл во двор, у Альбины засбоило сердце. Её корпусный босс уменьшился вдвое. Сильно похудел, отчего резко обозначились морщины на лице и шее, но главное — взгляд изменился. Он всегда излучал уверенность, в нём чувствовалась сила и умение доминировать. А сейчас он был какой-то погасший. Альбина, вовсе уже решившая, что их связь в прошлом, только что не заголосила над Геной. Кинулась к нему, обняла. Почувствовав ответное объятие, сдержалась от слёз, но спросила:

— Что с тобой, Гена? Ты болеешь?

— Не волнуйся, Аль, уже всё нормально.

Хорошо, что он зашёл, когда дома были только она с Варей. Дима детей в областной центр в кукольный театр повёз, и Ольга, естественно, с ним. Нормально они поговорили. Весной, когда Гена долго ей не звонил, он с инфарктом в больнице лежал. Было ещё что-то, о чём он сказать не хотел, и Альбина не стала выпытывать. Потом уже, несколько дней спустя, спросила, не связаны ли его волнения с денежными потерями. Он, видно, колебался, но всё-таки ответил, что отчасти да. Больше ни о чём она спрашивать не стала.

Проживание такой разношёрстной компании в одном доме было нелёгким, и Гена через несколько дней собрался домой. Она не стала возражать, но заявила, что за руль его не пустит и сама отвезёт в Новогорск. Это удивительно, как он сюда решился ехать.

Альбина вывела машину за ворота и вернулась в дом. Она поглядела на его обитателей и сказала:

— Слушать всем сюда! Уезжаю не неопределённое время. За старшего тут Варя, в моё отсутствие она за хозяйку. Дети, слушаться беспрекословно! Взрослые, будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях! Дима, если ты позволишь своей невесте обидеть Варю ещё раз, я тебе третьего предательства не прощу!

Уже на полпути Гене стало плохо. Альбина остановилась, дала ему таблетку, покопалась в его бумагах и телефоне и позвонила лечащему врачу. Он сказал, что ждать скорую бессмысленно, она довезёт больного всё равно быстрей.

Никогда в жизни Альбина так не гнала, тем более, на незнакомом авто. Въехала она во двор областной клинической больницы, имея на хвосте патрульную машину. К счастью, врач встречал их на пандусе. Полицейские даже помогли вытащить из машины Геннадия Ивановича, хоть и похудевшего, но всё-таки очень тяжёлого. Она сунула им в руки свои паспорт и права:

— Я выйду позже!

— Да ладно уж, — вернул ей документы старший из них. — Давайте ключи, я за ворота машину отгоню, а то вы скорым путь перегородили.

В приёмном покое врач сухо изложил обстоятельства: без операции пациенту не жить, а он от неё отказался три месяца назад. По какой причине и не связано ли это со стоимостью операции? Сие медицине неизвестно, отказался и всё. И сейчас он в отключке, а без согласия пациента он его оперировать не будет. Нужно, чтобы родственники подъехали и дали согласие.

— У него две дочери, вы с ними знакомы? — спросила Альбина.

— С одной из них, той, что здесь живёт.

Альбина поняла:

— Значит, она тоже против?

Врач промолчал.

— Послушайте, я формально ему никто. Но назовите сумму, я заплачу. А согласие… я с Геннадием Ивановичем работала, подпись его знаю. Распишусь за него. Если… ну, мало ли… всегда можно сделать скидку на болезненное состояние, мол, руки дрожали.

— А вы ему кто?

— Не знаю, он не говорил. А мне он любимый человек.