А если снова с чистого листа

На обратном пути Дима подавленно молчал. Пыталась вывести из себя Альбину Ольга, но Дима, доселе слушавший невесту беспрекословно, на этот раз цыкнул на неё, и она испуганно замолчала. После приезда Дима долго возился с ребятишками, разгуливая по первому этажу на четвереньках со всеми тремя на спине. Ужин прошёл в молчании, потом, когда малышей угомонили, Альбина осторожно заговорила с ним о дальнейших планах.

— Да не волнуйся ты, не тот я человек, чтобы от потери денег башку в петельку вправлять! Не впервой разоряться, да и деньги ведь не мои! Ну да, жила баба Ниса у меня по-родственному полгода перед рождением Игоря. Но ведь по чесноку маялась с ней прислуга, а не я, и от моих тогдашних доходов траты на неё были смешные. В общем, я с моим прежним компаньоном на прошлой неделе переговорил. Есть у меня задумки, как удешевить производство… да ладно, не буду тебя техническими подробностями грузить. В Китай мне путь заказан, и они зажмотились, и я себя неправильно повёл. Хотел я на бабкины деньги наладить собственное производство, а теперь придётся на паях строить. Потерпишь меня пару лет, если я попытаюсь раскрутиться?

— То есть те деньги, что ты за год заработал, ты в свои прожекты вбухаешь? — вскинулась Ольга.

— А я всю жизнь так: либо грудь в крестах, либо голова в кустах!

Альбина вышла после отпуска на работу, а на выходные уезжала в Новогорск. Узнав о том, что покупка квартиры откладывается минимум на два года, Геннадий Иванович сказал:

— Боюсь, это покажется для тебя не слишком заманчивым, но подумай. Я предлагаю тебе переехать с детьми ко мне. Этот твой Дима и его ненормальная Ольга… да оставь ты им дом на два года! Конечно, я больной и небогатый теперь, иначе по форме бы признался к тебе в любви и позвал замуж. Я ведь слышал, как ты в больнице сказала, что я твой любимый человек. И не выдумывай, что ты не знаешь, кто ты мне. Помнишь, как Аркадий Иванович сказал о любви с первого взгляда и симпатии с первого слова? У меня к тебе и то, и другое! Я просто не привык о чувствах говорить. Я пытался, когда тебе серёжки подарил, а ты мне о взаимозачёте пользования телами. Мы с тобой, как ты говоришь, специалисты по кирпичам, и словами пользоваться не умеем. Аля, давай жить вместе!

Альбина подумала и согласилась. Она легко вернулась хоть и не на прежнюю работу, а в контору поплоше, зато под начало Аркадия Ивановича, сменившего место, а детей удалось устроить в ближайший детский сад.

Дима был в шоке. Как можно уехать из собственного дома и от близких людей к какому-то больному и не очень знакомому мужику? По возможности деликатно, но без лишних сантиментов Альбина объяснила ему то, что он под собственным носом не видел: подчёркнутое разделение Ольгой детей. И с Ольгой она поговорила откровенно, убедившись, что женщина не столько глупая, сколько эмоционально незрелая. Она пыталась до неё достучаться, что Дима для Альбины как брат, но как мужика она бабника никогда не стала бы рассматривать, потому что в первом браке сама такой дурой была, и только на одиннадцатом году совместной жизни узнала-таки, что у него с первого года брака были любовницы. «Любовницы? У Димы? Неправда!» Альбина только руками развела. Если это так было с ним в Китае, то, может быть, у него ярко выраженная ксенофобия, и он к женщинам других рас свои Фаберже не подкатывал? А может, женщины этой расы все или порядочные, или умные и на кобеля не ведутся?

Больше всех терял в этой ситуации Игорь. Альбина уговаривала Диму не разлучать детей, но он был категоричен. Варе пришлось поневоле ехать в Новогорск, ведь с Ольгой ей оставаться было невозможно.

Впрочем, до свадьбы у Ольги с Димой дело не дошло. Они приезжали как бы семьёй иногда в Новогорск на выходной, потом, ближе к зиме Дима стал приезжать чаще, но только с Игорем. С какого момента — Альбина не приметила. Только перед очередной поездкой в Пружинск, когда Валерий позвонил и убедительно просил приехать, она наконец спросила у Димы, где Ольга. И услышала в ответ, что в Москве. «Значит, поймала?» Дима кивнул виновато. А потом позвал Варю вернуться в Утятин. Понятно, что не только в няньки, будет она Диме одной из партнёрш. И она, дурочка, вернулась. Альбине осталось только руками развести: Варю, конечно, жаль, но Игорю с ней будет хорошо.

На поминках присутствовало ещё больше родственников, к тому же через час появился мужчина среднего возраста и очень официального вида. Понятно, нотариус. Резко отказавшись от угощенья, он при напряжённом молчании поминающих открыл свой портфель, достал оттуда бумаги и сухо зачитал текст завещания, написанного четыре года назад. Согласно ему половина дома в Пружинске завещана внучке двоюродной сестры, а вторая половина в равных долях трём её малолетним детям, квартира — вдове родного внука Смирновой Альбине Васильевне, ей же счёт в коммерческом банке, а счёт в другом банке — Диме, пенсионный счёт в Сбербанке следовало поделить на перечисленных ниже двоюродных племянников.