A Girl in Black and White

Вокруг царила тишина, но в ушах у меня звенело от резни на земле. Можно было подумать, что я должна была привыкнуть к мертвецам, окружающим меня всякий раз, когда Уэстон был рядом, но я просто не могла. И именно в этот момент я поняла, что он не был обычным человеком, о котором можно было бы мечтать. Такое убийство не было чем-то таким, от чего можно было просто уйти. Он не был кузнецом и никогда им не стал бы. Что каждый раз, когда я позволяла ему прикасаться ко мне, он размазывал кровь по моему телу.

Взгляд Уэстона сфокусировался на разъяренном Элисе.

— Может быть, ты не понял, что я не обычный титан? — сказал он, делая короткие шаги к нему. — Твои ментальные фокусы на мне не действуют.

На лбу Элис вздулась вена.

— Она ведьма. Ведьма — манипулятор. Поверь мне, ты не единственный, с кем она трахается.

Я на мгновение закрыла глаза от глупости Элиса, но потом поняла, что это ужасная идея, и быстро открыла их снова — как раз вовремя.

Я практически бросилась между ними, положив руку на грудь Уэстона, прижимаясь к нему. Он не смотрел на меня сверху вниз, мускул на его челюсти подрагивал.

— Подожди, — выбежала я. — Просто подожди.

Элис усмехнулась.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Перестань быть идиотом, — рявкнула я на него.

У меня закружилась голова. Я подумала о своей матери, о том, что, хотя она и продала бы меня этому ублюдку, я не думала, что у меня хватило бы духу допустить, чтобы что-то случилось с ее пасынком. Элис был ее семьей, и, к сожалению, моей в свою очередь; идиотской и психованной семьей, но все же семьей.

Спокойствие овладело мной, когда я подумала об идеальном решении. Встретившись глазами с Элисом, я изложила его будущее:

— Ты собираешься сделать предложение Джулиане. Ты полюбишь ее и сделаешь самой счастливой женщиной в мире. Ты никогда не заблудишься и будешь жить так же послушно, как законопослушный гражданин.

Губы Элис скривились от отвращения.

Я знала, что мои уговоры не подействовали бы на Элиса, если они не сработали даже на Арчера. И я знала, что не смогу проникнуть внутрь с помощью принуждения — потребовалось много времени, чтобы освоить это, а я начала всего несколько месяцев назад. Но я знала, кто мог это сделать. И, взглянув на него, я поняла, что он не выглядел таким уж довольным тем, чего я хотела.

Однако, с некоторым отвращением, Уэстон заставил — нет, он ударил Элис, прямо над моей головой. Я услышала хруст кости, носа, челюсти, я не была уверена, чего именно. Элис отшатнулся, держась за лицо, кровь капала на землю.

Я хотела возмутиться всем этим, но ублюдок это заслужил. Он упал на колени, простонав что-то неразборчивое. Ему пришлось бы обратиться ко всему этому целителю.

Уэстон внушал Элису, в каждом слове сквозило отвращение, выражение его лица говорило мне, что он скорее убил бы его. Мое лицо говорило: "Жаль. Не все мы получаем то, что хотим.’

Если у Элис не было достаточно сильного разума, чтобы справиться с долгосрочным принуждением, то это была его проблема. По крайней мере, я пыталась. Пока Уэстон заканчивал убеждать его, я развернулась, переступила через безжизненные конечности, похожие на лужи, и пошла по переулку к дому моей матери.

 

 

 

 

— Я всегда спасаю тебя, не так ли?

Я нахмурилась, но продолжала идти от него. Это было бесполезно, потому что меньше чем за секунду он развернул меня, медленно пятясь, пока я не уперлась спиной в стену, а затем провел большим пальцем по моей щеке. Моя кожа горела от этого контакта, ноги покалывало там, где они касались его.

— Посмотри. На. Это, — он присвистнул, глядя на гладкую кожу моей щеки, где несколько минут назад был порез. Он оперся руками о стену по обе стороны от меня.

Внезапная застенчивость пробежала по мне, и я не была уверена, как реагировать. Я не знала, где мы находились и что он сделал бы дальше.

— Ты... в своем уме? — нерешительно спросила я.

Улыбка тронула его губы, когда он посмотрел в конец переулка, прежде чем с него сорвался небольшой смешок. Он покачал головой, снова переводя взгляд на меня.

— Я выгляжу нормальным?

Мои глаза сузились.

— Нет. Ты всегда был сумасшедшим.

— Если бы я наконец потерял это, ты бы знала, — сказал он мне, и его взгляд потемнел. — Я бы не стоял здесь с тобой наедине и не болтал.

— И что бы ты стал делать?

Он наклонился так близко, что его губы коснулись моей шеи.

— Почему ты задаешь вопросы, на которые уже знаешь ответы?

От его низкого, грубого голоса у меня по рукам побежали мурашки, дыхание перехватило. Как он это со мной делал? Я изо всех сил старалась подавить чувство, что у меня перехватило дыхание.

— Ну, на самом деле, это несбыточная мечта, — сказала я ему, когда он отстранился, чтобы посмотреть на меня. — Потому что ты никогда не сможешь поймать меня.

Он облизнул губы, в уголках которых появилось мрачное веселье.

— О, я бы поймал тебя, принцесса. Если ты вообще побежишь.

В животе у меня затрепетало, между ног разлилось тепло, но я не могла перестать раздражаться из-за его намеков — независимо от того, были ли они правдой. И это было не так.