Читаем А хвост тебе к лицу, Гарри! (СИ) полностью

- М-да… Тут явно нужно выбросить абсолютно все, за исключением, может, сушеных златоглазок. Только они мне вот не нужны. – Гарри бросил пакет соцветий в общую кучу на столе. – Ладно, закажу совиной почтой, жаль, что некоторые ингредиенты явно очень редкие, – парень почесал затылок, смотря на список, облокотившись на лабораторный стол. – Может, написать Биллу? Он, помнится, должен мне, вот и вернёт долг, – юноша улыбнулся и пошел в кабинет писать письма.

Посылка с ингредиентами пришла уже на следующий день, как и письмо от Билла, в котором он с большой неохотой согласился достать необходимые составляющие и не спрашивать, на кой они Гарри сдались. Ещё через неделю пришла посылка с редкими ингредиентами от Уизли.

- Гарри, что ты такое выписываешь постоянно? – полюбопытствовал Рон, когда сова принесла гриффиндорцу посылку от Билла.

- Я не все ингредиенты для зелий купил в Косом переулке, вот приходится по почте заказывать, – честно сказал Гарри, ну… почти честно.

- Ясно, – грустно протянул парень, – а я, было, уже подумал…

- Что ты подумал? – вклинилась в разговор Гермиона.

- Ничего особенного, Герми, – Рон резко повернулся к девушке и замахал руками.

- Ну да, так я и поверила, – скептически произнесла она. – Ладно, потом поговорим, а сейчас у нас чары, и если не поторопимся, то мы опоздаем.

Вечером того же дня Гарри принес недостающие компоненты в «тайную» комнату. Там его ждала вычищенная до блеска лаборатория с нужными ингредиентами.

- Так, все на месте. Значит, можно начинать, – парень начал сосредоточенно добавлять в серебряный котёл лунную воду и остальные составляющие, сверяясь с рецептом и часами. Этим зельем он хотел доказать в первую очередь себе, что он не бестолковый гриффиндорец, неспособный сварить даже элементарное зелье. И как бонус стать анимагом, или наоборот, это не так важно.

Зелье должно было вариться три дня и все это время Гарри ходил как на иголках, то и дело бегая, чтобы проверить зелье. За это время парень успел поругаться с друзьями и товарищами по комнате, только Невилл, видя его состояние как-то подошел, хлопнул его по спине и просто сказал:

- У тебя все получится. Верь, и все получится. – Гарри смотрел на него большими от удивления глазами и не мог ничего сказать в ответ. А Невилл только улыбнулся и ушел.

И вот настал тот момент, когда зелье было готово, его следовало пить горячим, сразу всё. Парень перелил содержимое котла в серебряный кубок, убрав все лишнее со стола. Он не знал, что может произойти, поэтому решил подстраховаться.

- Ну, вот и все, обратной дороги нет. Только вперёд. Я докажу всем, что и сам чего-то стою. Я стану анимагом, как мой отец и крёстный, – с этими словами парень залпом выпил горячий эликсир, обжигая горло.

Первую минуту ничего не происходило, Гарри даже подумалось, что зелье не действует, но потом в одно мгновение его тело охватила сильная слабость. Кубок выпал из рук, ноги стали ватными, и юноша опустился на пол. Потом пришла боль. Словно цунами, она накрыла сознание парня. Нечеловеческий крик, переходящий в вой, раздался под сводами заброшенной лаборатории, парень бился в припадке боли, будто его пытали Круциатусом, он закусил губу, чтобы не кричать, и тонкая струйка горячей крови потекла по его подбородку, капая на холодный камень пола. Боль то отступала, то приходила с новой силой. Парень слабел на глазах, но помочь ему никто не мог – он был один. Крики со временем перешли в хрипы, и через час этой пытки Гарри потерял сознание.

Юноша отключился, его сознание померкло в этом мире, но проснулось в другом, совершенно незнакомом ему мире. Гарри медленно открыл глаза и попытался оценить свои ощущения: боли не ощущалось, во всем теле была какая-то странная лёгкость. Юноша сел и огляделся, но это место ему было незнакомо. Он находился в большом светлом зале с мраморными колоннами, отделанными причудливой резьбой и золотом. Приглядевшись повнимательнее, юноша понял, что место, где он находится не зал, а колоннада. В дали слышалось биение моря, ветер доносил сладостный запах розового масла.

- Ты уже очнулся, дитя? – раздался где-то сбоку женский голос.

- Да. Кто вы? И... Где я? – Гарри стал смотреть по сторонам в поисках говорящего.

- Я Бастет, – произнес тот же голос, и из-за колонны вышла женщина с головой кошки. Она была одета в белое платье с широким золоченым воротом, в ушах её блестели серьги с драгоценными камнями. – А ты находишься в моём доме, дитя, – она подошла к юноше, а вслед за ней выбежало четыре котенка.

- Бастет? – повторил парень, – богиня древнего Египта, хранительница домашнего очага?

- Да, именно так. Мне приятно то, что ты знаешь меня, дитя. Итак, что привело тебя ко мне? Немногие из вас на такое способны.

- Я не знаю, – растерявшись, ответил парень. – Я даже не знаю, как попал сюда.

- Вот как? – удивилась богиня. – А что ты делал, перед тем как оказался у меня?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика