А кто у нас муж?

— Мы никогда не встречались у меня. — Смотрит на меня пристально, и я прекрасно понимаю, о чем он. Знала ведь все и так, не маленькая девочка, но больно-то как внутри! Как тогда, когда сказал, что не нужна ему… такая. И на фига пошла с ними?! Вчера просто казалось, что может и получится что-то, и сегодня, когда читала его дневник. А сейчас…

— Какие люди! Даня! — Вздрагиваю от окрика. — Вот так встреча! Чего на мобилу-то не отвечаешь?! Гордый, да?

Смотрю как к нам быстро приближается Макс Полянский, в одной руке сигарета, в другой — бутылка пива. Но голос вроде трезвый.

— Машка?! А ты настырная! — Подходит ближе, и я чувствую запах пива. — Со мной, значит, не прокатило, так ты теперь за второго, взялась… А жаль, что я тебя тогда…

— Тебе чего надо, Макс? — Подходит ближе к Полянскому, отодвигая его от меня. — Иди, куда шел.

— Неет! Я поговорить хочу. Давно хочу, братан!

Чего?! Какой братан?! Брат?!

Перевожу взгляд с одного парня на другого. Да они не похожи ни капли. Просто обращение такое. Наверное…

— В смысле брат? Дань?!

— А ты не знала? Не верю! Ты ж такая ушлая, Мань! Дура редкая, но ушлая! Знаешь ведь, что батя наш сделал, а?

— Макс, вали отсюда! По-хорошему. — Чувствую злится начинает Рыжий. Только драки тут не хватало! Макс же полный отморозок!

— Ты не вовремя. — А вот и Айс с Варей подошли. У Барсуковой в руках здоровый плюшевый медведь. Полный… абсурд.

— Никита, — Макс протягивает Айсу руку, но Леднев не двигается, смотрит холодно на Полянского.

— Макс, мы вроде обо всем договорились.

— Я, что, с братом поговорить не могу?! У меня, может, зов крови, а? Братские чувства.

Как дура перевожу взгляд с одного парня на другого, потом на третьего. Чую, сейчас подерутся. Голова сейчас взорвется. Братья, значит?! Брат Полянского! Как он не свихнулся еще с такими генами?!

Леднев вдруг поднимает руку и прямо сюда, на пешеходную зону заезжает темный внедорожник, медленно едет, но народ шугается, кто-то матерится.

— Извини, Варь, в другой раз, видимо… — Целует Барсукову в висок. — Девушек домой отвези. — А это уже водителю, качку Валере, тому самому, который нас с пляжа вытаскивал. Эй! Стоп! Я никуда не поеду! Я тут останусь!

— Маша, садись в машину. Сейчас же. — Смотрю на Рыжего, это он мне? Никогда так не говорил.

Я бы может и поспорила, но Леднев подталкивает к машине и все, мы уезжаем. И последнее, что я вижу — Макса и Даню, стоящих друг против друга.

Глава 42. «Почему тебе можно, а ей нельзя»?

— Ну давай! Жги! И без предисловий! Хотя главную мысль я уже уловила. Даня, значит, сын Полянского. И ты…

Еле сдерживаюсь, чтобы не заорать. Я бы в машине начала, но Барсукова так локтем больно в бок врезала, что пришлось заткнуться. Но сейчас мы в квартире Айса, тут больше нет никого. И я очень-очень зла!

— Его мама работала у Полянского-старшего, секретарем. Потом вот…

— Залетела, да? — Плюхаюсь на диван, думаю, долго на нем просижу. Разговор-то явно не на пять минут.

— Ага, он женат был и вообще…

— Вообще на секретаршах не женятся, их… — замолкаю, речь о маме Дани, только что умершей.

— Он ее… пристроил. Замуж выдал за мужчину, который у него работал, в обмен на карьеру, и денег дал. Такое, оказывается, распространено в их… мире. И они так жили. Даня, понятное дело, ничего не знал. Думал, что это его настоящий отец. А она не работала больше, собой занималась. Они с Никитой в параллельных классах учились, не в одной компании были, но знали друг друга, в детстве даже в гости друг другу ездили. А потом, я так толком и не поняла, что именно случилось, но родители развелись, вроде как ее муж устал от всего этого и бросил Даню с его матерью. Они без денег остались.

— А Полянский?

— Отказался им помогать. Сказал, не его проблемы. А она после этого пошла к журналистам.

— А Даня? — Спросила, а сама боюсь даже на Барсукову смотреть.

— Он… его травить начали в школе… Больше всех, конечно, Макс. Он был не рад узнать, что у него брат есть. Маш, крутая частная школа, обычные дети не учились там. Даня ушел оттуда. А потом с Никитой где-то пересеклись, они оба компьютерными играми интересовались, а Даня…

— В компьютерах шарит. — Заканчиваю за нее фразу.

Чувствую себя такой дрянью, что аж дышать трудно.

— Его мама… Маш, они договорились в конце концов. Она замолкает, никогда не общается с журналистами и уезжает из города, а Полянский признает Даню своим сыном и дает им денег. Но больше она ни на что не претендуют. Полянский потом уйму денег заплатил, чтобы в сети исчезли статьи об этом.

— А Рыжий?

— Уехал с ней в Красноярск, а потом она заболела. Все деньги, что зарабатывал, на ее лечение отдавал. А пару лет назад Никита перетащил сюда Даню. Вот и все.

— Давно знаешь?

— Не очень, Ник неделю назад только рассказал. Мань, у тебя тушь потекла. Тебе платок дать?

Качаю головой, платок мне точно сейчас не поможет!

Смотрю в ванной на себя в зеркало, вроде все смыла, глаза, конечно, красные, но они у меня часто такие в последнее время. Знала б раньше, удавила бы Макса! И отца его. Вот ведь подонки! Оба!