За серым рукавом залива,где ветер — вечный дирижер,где он бурунов лейт-мотивынесет к отрогам дальних гор,где звезд туманно-белых трассыродятся за плечом скалы,—встают лиловых гор террасыиз сумеречной и холодной мглы.В тени глубокой, черной щели,в дичи разлоговин глухих,приморский шторм ломает ели,ползучие съедает мхи;и там, в затерянных каньонах,под сенью скромных очаговживут, кто любит эти склоны,аккорды волн и ветра рев.Вот этих диких гор подножьяи хмурый этот океанвсего на свете им дорожеи им других не нужно стран.И в день, когда для них настанетназначенный им часуйти за дальнюю из гранейсиреневых террас —они поднимутся по круче,туда, где льется свет,и скажут — там, наверно, лучше…но гор и моря нет.
У окна зацветала белая слива.В учебной больнице, за стеной,пищали крысы, собака выла тоскливо,и где-то в недрах кричал попугай — больной.Лабораторию, где микротомы,крутясь, гудели, и густо висел формалин,наполнил дух голубой весенней истомыс окрестных садов и зеленых дальних равнин.В конце раскинувшейся больницы,в сером переднике, в маске по самый лоб,хирург вырезал людского тела частицы,отправлял к патологу, под микроскоп.А тот, в котором теплилась силапосле наркоза и ножа,в окно от края своей могилына белую сливу смотрел, дрожа.
20 апреля 1961 г.
389. «Я слышу мелодию песни так ясно…»
Я слышу мелодию песни так ясно,каденцию нот, голубые бемоли,но только слова вспоминаю напрасно,и думать о них не умею без боли.Закат розовеет, бледнеет и тает:как занавес, ночи спустились порфиры,и память одни за другими листаетстраницы раскрытого в сердце клавира…Но слов не найти… Одинок неизменно,несется мотив в темноту сиротливо,и кажется, где-то в орбитах вселеннойзамолкнут, остынув, слова без мотива.
23 августа 1961 г.
390. Nocturne («Встревоженная тишиной…»)
Встревоженная тишинойглухой, глубокой, долгой ночи,я часто слышу sotto voceмотив, поющий мне одной.Я знаю: он меня зовет,и ухожу за ним, без спора,за изумрудные озера,в страну нетронутых высот,куда еще никто не взлези где еще не дрогнет эхолюдского говора и смехасквозь девственный молчащий лес.Там звезды клонятся в кусты,и на опушке, у поляны,дурманят запахом медвянымполураскрытые цветы.Я долго там одна брожу,и звуков ночи слышу много,но где лежит туда дорога,я никому не укажу.И знаю: — ранним утром пустья возвращусь в свой шумный город,но в легкой памяти не скорорастает радостная грусть.