А может?.. (СИ)

Больше Нина не слышала ничего. Она, не глядя на экран телефона, нажала на «отбой». Она не моргая, смотрела в одну точку и чувствовала, как по щекам текут слёзы. Ей хотелось закричать, но она не могла, будто бы её в одно мгновение лишили голоса.

В голове звучала только одна мысль: «Он же говорил, что любит…»

Когда Нина повесила трубку, Никки почувствовала удовлетворение и ей стало немного легче. Она улыбнулась и вернулась в комнату, в которой был Йен. Рид думала, что, может быть, она сможет поспать ещё несколько часов, но услышала ошарашенный и испуганный голос Сомерхолдера.

— О господи…

Никки присела на край кровати и посмотрела на брюнета, который, поднявшись на локтях, оглядывал помещение.

— Доброе утро. Я думала, ты проспишь ещё как минимум часов пять, соня, — хихикнула она.

— Что за… — Йен потёр руками глаза. — Млять, только не говори мне, что мы…

— Как в старые-добрые времена, — Рид улыбнулась наигранной приторной улыбкой и закатила глаза. — Я скучала по таким ночам, Смолдер.

Брюнет посмотрел на неё, и от осознания того, что произошло прошлой ночью, его передёрнуло. Сон как рукой сняло. По коже прошли мурашки, мышцы напряглись. Сомерхолдер глубоко вздохнул и в этот момент увидел свой телефон в руках у Никки.

— Какого чёрта ты взяла мой мобильник? — с недоумением спросил он и, встав с кровати, небрежно с силой выхватил у неё из рук смартфон.

— А, это… Звонила Нина, — как ни в чём не бывало ответила Никки.

— Что, блять? — взревел Йен. — И ты взяла трубку?

Сомерхолдер был в ярости. Щёки были пунцовыми, на лице заходили жевалки, а глаза, казалось, вот-вот потемнеют от той невероятной злобы, которая в них горела сейчас.

— Ну, она до этого звонила тебе уже четыре раза, и я решила…

С полминуты Йен молчал и просто смотрел на неё ошалевшими глазами.

— Тупая блядь, — выплюнул Сомерхолдер. — Ну ты и сука, Рид… Млять, как же я тебя ненавижу… Ты себе даже представить не можешь, что ты сделала…

Слова Йена звучали с такой ненавистью, что Никки впервые за время их разговора испугалась и вздрогнула, но постаралась побороть в себе это чувство.

— Ну хватит делать из случившегося трагедию вселенского масштаба. Между прочим, вчера ты сам предложил поехать в отель, чтобы мы могли уединиться. И что теперь?

— Я был пьяный в говно, понимаешь ты это или нет?!

Сомерхолдер так громко прокричал эту фразу, что у него от напряжения на шее в этот момент проступили вены.

Йен почувствовал, как у него похолодели руки. Внутри всё сжалось от осознания того, что он натворил. И в эту минуту он возненавидел не только Никки: больше неё он ненавидел себя, в глубине души понимая, что в первую очередь во всём, что произошло этой ночью, виноват он сам. От одной только мысли о том, что между ними было, его пробирала дрожь. В этот момент он почувствовал себя каким-то грязным, опустившимся на самое дно, совершенно жалким и беспомощным. Ему так хотелось пойти в душ и просто смыть с себя всё это, но он понимал, что ему не удастся, как бы он этого ни хотел.

Он предал Нину. Ту девушку, которой постоянно твердил: «Я всегда буду рядом». Ту, которая одной своей улыбкой могла сделать его самым счастливым человеком на земле. Ту, которую он больше жизни любил.

Каково было ей, спустя три месяца ада, который они пережили после гибели её родителей и ребёнка, ждать его весь вечер, даже несмотря на ссору, и в конечном итоге заснуть одной, а утром услышать в телефонной трубке голос его бывшей невесты? Ему было страшно представить.

«Чёртов ты мудак…»

Вдруг с кровати вскочила Рид.

— Ты жалеешь об этом? Отлично, а я — нет, — сказала она. — Чтоб ты знал, Сомерхолдер: все эти чёртовы три года я не могла тебя забыть. Мы расстались с конфликтом, а я, как дура, продолжала любить тебя. Я исчезла из твоей жизни, но это не значит, что я ничего не чувствовала. Ты был нужен мне, хоть я и была тебе всегда безразлична. Я ни на одного мужика нормально посмотреть не могла, отношения заканчивались почти сразу после того, как начинались, потому что я понимала: я не смогу жить с нелюбимым. И об этой ночи я не пожалею никогда. Просто потому, что сегодня ты принадлежал мне. Снова. Как тогда. Знаю, может быть, я опять послужила для тебя заменой Нины, как и три года назад: наверное, вы поссорились, тебе нужно было отвлечься, а тут подвернулась я. Но сегодня хотя бы ненадолго мы поменялись с ней местами, и в холодной постели спала уже она. А ты — кричал моё имя. И ты забыл о ней хотя бы в этот момент.

Йен исступлённо смотрел на девушку, тяжело дыша и стиснув зубы, и не мог сказать ни слова. В голове была только одна мысль: только бы сдержаться, чтобы не ударить её.

— Тебе самой-то не противно выступать в роли такой подстилки? — с отвращением выплюнул он.

Никки смотрела на него в упор.

— Нет.

Йен провёл руками по лицу.

— Я тебя просто ненавижу…

— Она тебя тоже.

Эта фраза, хоть и прозвучала очень тихо, но очень резала слух. Сомерхолдеру страшно было об этом думать, но он понимал: это правда.