А может?.. (СИ)

Пока Йен собирался, Нина ушла из дома: она не хотела находиться рядом с этим человеком, но даже не потому, что ей был мерзок его поступок — ей было просто больно видеть его. Она просто бродила по улицам небольшого города, который уже давно ей стал таким родным именно из-за него, кутаясь в осеннее пальто. Глаза болели от ветра и слёз, но она не обращала на это внимание: едва ли какая-то физическая боль сейчас могла сравниться с тем, что она потеряла за эти три месяца.

Добрев вернулась только через несколько часов. В доме было темно и тихо: значит, Йен уже уехал. Раздевшись, она прошла в глубь гостиной. Девушка долго рассматривала помещение, разглядывая элементы декора, и вспоминала, как ещё несколько месяцев назад они с Йеном занимались обустройством этого дома и мечтали о том, как в нём будут резвиться их дети и собираться друзья. Этот особняк был их мечтой, но теперь в нём стало так холодно и пусто… Привыкнет ли она когда-нибудь к этому? Нина не знала. Ей было страшно думать об этом, но для себя она понимала: такая пустота всё равно лучше жизни с человеком, который её предал. Она, наверное, и правда очень хотела его простить, он был нужен ей, но она осознавала: она не сможет смириться с мыслью, что в тот момент, когда она в очередной раз набирала его телефонный номер, писала СМС Полу и старалась гнать от себя страшные мысли, он раздевал другую, шепча в темноте отельного номера совершенно чужое имя, что он был так же нежен с ней, как и с Ниной, что она, быть может, тоже оставляла на его спине следы от ногтей, будучи не в силах больше сдерживать эмоции от ощущений, которые накрывали ее с головой. Она не сможет простить ему, что, пусть даже только на один вечер, но он стал совершенно другим и предпочёл забыть о том, как обещал никогда не оставлять и не обманывать её.

Впервые Нина прокляла свою любовь к этому человеку. Она не хотела чувствовать ничего, ей просто хотелось всё забыть: было слишком больно.

Вечером Сомерхолдеру пришла СМС от Никки:

Не хочешь забрать свой бумажник?

Сначала, увидев, что она написала ему, он пришёл в бешенство, но когда он понял, что в бумажнике остались не только деньги, но и все визитки с нужными ему контактами и банковская карта, ему стало ясно: встречи с ненавистной Рид не избежать. Ему оставалось только корить себя за рассеянность и стараться держать себя в руках, потому что единственное, что ему хотелось сделать, — это залепить ей звонкую пощёчину.

— Где бумажник? Давай быстрее, я тороплюсь, — с порога грубо выпалил Сомерхолдер после того, как Никки закрыла за ним дверь.

— Хоть бы поздоровался, — презрительно фыркнула девушка.

— Может быть, мне ещё нужно было к тебе с букетом цветов и шампанским заявиться? — со злостью выплюнул Йен.

— Если твоя инициатива, то я не против, — усмехнулась Никки.

Он смотрел на неё и ощущал во рту горьковатый привкус. Его мир рушился, а она смеялась. Он горел от исступлённой злобы, а она только распаляла её в нём, будто бы специально. Неужели она действительно любит?

Рид зашла в глубь номера. Сомерхолдер не сдвинулся с места. Секунд через десять она вновь появилась перед ним и протянула аксессуар ему.

Йен начал пересчитывать деньги и проверять наличие всех карточек. Наверное, при Никки это делать было некрасиво, но ему было абсолютно наплевать: он не доверял ей.

— Как с Ниной поговорили? — вдруг как ни в чём не бывало спросила девушка, и, услышав этот вопрос, Сомерхолдер даже на мгновение отвлёкся от бумажника. Он смотрел на неё ошалевшими глазами и просто не мог поверить, что после всего произошедшего у неё хватало совести что-то спрашивать про Нину.

— Бедный, бедный Йен… — с нескрываемой насмешкой произнесла Никки, сделав шаг к нему. — Ты уже оказался не нужен ей? А мне Нина всегда говорила, что любимых людей надо прощать.

— Замолкни, — рявкнул он, стиснув зубы.

— А мне ты нужен любой, — прошептала она, проведя рукой его щеке. — Подумай, Йен…

Сомерхолдер резким движением схватил её за шею, так что девушка даже захрипела, и с силой прижал её к стене.

— Оставь меня в покое, — прорычал он. — Ты сделала всё, чтобы разрушить самое дорогое, что у меня было. Хватит! Неужели ты действительно думаешь, что ты — дешёвая, грязная подстилка, с которой я по пьяни переспал, — можешь быть действительно привлекательнее девушки, которая все эти восемь лет была рядом со мной и вытаскивала из таких передряг, которые тебе даже не снились?

— Если ты так любишь её, почему проводил вечер в баре с бутылкой виски, а не со своей единственной?

Рид полоснула острой бритвой по ещё не успевшей зажить ране. Йен оттолкнул от себя Никки, так что она чуть не упала.