А небо по-прежнему голубое (СИ)

Гарри, судя по его всему, не собирался покидать кабину лифта прежде чем сможет, воспользовавшись огромными руками доставшегося ему волшебника, придушить бывшего директора Хогвартса. Только вот это никак не вписывалось в планы — по крайней мере, сейчас. Гермиона украдкой толкнула приятеля локтём в бок, и ему пришлось нехотя покинуть лифт, оставив лже-Муфалду в обществе разыскиваемой ими Амбридж. А та как ни в чём не бывало продолжала что-то говорить по поводу предстоящего процесса всё то время, пока они спускались вниз, где размещались судебные залы.

— Муфалда, с вами всё в порядке? — раздражённо спросила Долорес, заметив странное поведение подчинённой.

— Да, конечно, — поспешно отозвалась Гермиона и мысленно дала себе пощёчину. Нельзя, чтобы весь план пошёл насмарку.

А между тем они прибыли в подвальные помещения, где располагались залы для судебных разбирательств Визенгамота — в одном из них проходило слушание Гарри, — и Отдел тайн. Непрошеные воспоминания о той ночи снова полезли в голову, и Гермиона старательно отогнала их от себя и отвела взгляд от чёрной двери в дальнем конце коридора.

— Все уже ждут, — послышался голос поджидавшего у лифта Яксли; от его неприятной усмешки Гермиону бросило в дрожь. — Я пригласил дементоров… для большего эффекта.

— Так-так… — Амбридж порылась в бумагах. — У нас сегодня десять человек, помимо прочих жена нашего сотрудника. Яксли, будьте любезны, подготовьте зал номер три.

Гермиона пошла следом за переговаривавшимися волшебниками, на ходу подмечая, как постепенно изменяется температура воздуха. В коридоре, куда они спустились по боковой лестнице, было невероятно холодно, тусклое освещение только усиливало эффект тревоги. С каждым шагом становилось труднее дышать, а ужасные воспоминания вновь и вновь мелькали перед глазами, вызывая тошноту.

— Пожалуй, пора немного смягчить условия, — пробормотала шедшая впереди Амбридж, взмахнув волшебной палочкой. Тут же рядом с ней возник серебристый Патронус — огромный кот, и вокруг заметно потеплело. Гермиона поторопилась нагнать своих спутников, чтобы не сойти с ума в отравляемой дементорами атмосфере.

Вскоре дементоры обнаружились — они медленно курсировали близ двери в зал суда, вдоль стен, где на грубых скамейках сидели вызванные для слушания маггловские выродки. Некоторые пришли с семьями, некоторые — в одиночку, но все они так тесно прижались друг к другу, что нельзя было выяснить, кто где. Содрогаясь от холода и ужаса, многие из них закрывали лица ладонями и тяжело дышали, ни один не поднял голову, когда Амбридж и её сопровождающие прошли мимо, согреваемые теплом Патронуса. Гермиона с трудом поборола желание сделать хоть что-нибудь для людей, не заслуживших такого отношения к себе, но всё, что ей оставалось в этой ситуации — покорно следовать за одним из самых ненавистных для неё людей.

Зал суда напоминал собой бездонный колодец — потолок здесь был высокий и уходящий в никуда, в размытую серость, а малая площадь помещения лишь усиливала тягостное впечатление. Даже здесь стояли дементоры — по углам помоста, куда взошла Амбридж. Кот же принялся виться поблизости от хозяйки, так чтобы она не испытывала неудобств от неприятного соседства. Яксли, как и Гермиона, поднялся следом, и они расположились по обе стороны от неё.

— Муфалда, вы готовы записывать? — спросила Амбридж, разложив все документы. Получив в ответ кивок, она громко объявила пустому залу: — Итак, разбирательство комиссии по учёту маггловских выродков от второго сентября объявляю открытым. Ввести первого обвиняемого.

Проворно работая пером, Гермиона бросила взгляд на вход в зал, куда уже ввели первого из очереди в коридоре. Им оказался лохматый мужчина в сбившейся мантии, явно испуганный перспективой предстать перед судом. Пошатываясь, он сделал несколько шагов до кресла в середине зала, а стоило ему сесть, как цепи, выскочившие из подлокотников, тут же обвили его руки. Полный паники взгляд заметался по лицам сидевших на возвышении, и Гермиона против воли не отвела глаза, пока её не отрезвил сладкий до отвращения голос Амбридж, начавшей допрос.

На всём протяжении этого фарса Гермиона не уставала поражаться мерзости этой женщины, отравляющей жизнь тем, кто не вписывался в её понимание «волшебник». Она упивалась своей властью и издевалась над жертвами, запугивая их, а потом отправляла в Азкабан, игнорируя все их мольбы и восклицания о невиновности. К тому моменту, как в зал вошла Мэри Кроткотт, Амбридж расстегнула мантию, и на груди у старой жабы Гермиона увидела предмет их поисков — медальон Салазара Слизерина. Крестраж как будто усилил злобу своей новой хозяйки, доведя её до помешательства.