А.П.Чехов: Pro et contra

Наконец, последний период литературной деятельности г-на Чехова относится уже к девяностым годам. Не ограничи­ваясь характеристикой общих, смутных настроений, г-н Чехов старается отразить и подметить чуть начинающиеся обще­ственные движения. Такие рассказы г-на Чехова, как «Жена», «Именины», «Палата № 6» как будто написаны на темы учения о непротивлении злу и служат отголоском проповеди гр. Л. Н. Толстого об упрощении жизни. Так, по крайней мере, они были поняты обществом, и это обстоятельство создало им осо­бую известность. Впрочем, идейная сторона этих последних рассказов имеет отнюдь не большее значение, чем художествен­ная. Даже напротив. Идея о непротивлении злу, олицетворяе­мая доктором в «Палате № 6», выражена настолько смутно, что в конце концов неясно — сочувствует ей автор или смеется над ней, считает ли доктора, исповедывающего ее, сумасшедшим или здравомыслящим, симпатизирует ему или нет. Вообще, для роли учителя жизни у г-на Чехова не хватает лиризма, не хватает веры и силы чувства. Он слишком много художник и недостаточно поэт, а потому несколько безразлично смотрит на жизнь.

Разделение литературной деятельности г-на Чехова на три периода относится только до выбора сюжетов для его расска­зов. В сущности же г-н Чехов вполне однороден. С первых и до последних своих рассказов он является истинным художни­ком — последователем натуралистической школы в лучшем смысле этого слова. Он наблюдает жизнь и отражает ее в своих рассказах. Но это отражение не есть простая фотография, не дающая рассматривающему ее более, чем дает самый предмет, а художественное изображение, в котором подмечены внутрен­ние, скрытые черты предмета, самая сущность его. Искусство подмечать эту сущность предмета рельефнее всего выразилась у г-на Чехова в его «Пестрых рассказах», потому что в этих по­следних самый процесс творчества приоткрыт — подчеркивае­мые автором черты так и остались подчеркнутыми и резкими и не сглажены в видах придания рисунку большей реальности. «Пестрые рассказы» г-на Чехова играют такую же роль в ряду литературных произведений, какую играют недоконченные эс­кизы в ряду художественных произведений. В них не так гладко изображено действие, и они не производят впечатления картины — зато для глаза художника глубокое наслаждение подмечать в них, как понимает автор по внешним жестам, чер­там лица и выражению глаз внутренние движения души и даже самую сущность характеров.

Чувство художника вывело г-на Чехова на истинную дорогу. Он сумел выйти из тяжелого положения сотрудника юморис­тических листков, который должен насиловать свое остроумие и обыкновенно кончает тем, что пишет плоские вещи по гото­вому шаблону. Но в юмористических листках г-н Чехов на­учился писать легко и даже весело, что умеют далеко не многие наши писатели. А эта способность была очень важною для г-на- Чехова, потому что сюжеты, на которые предстояло ему пи­сать, изображая русскую жизнь в эпоху минувшего царствова­ния, были далеко не веселые, и, при всей легкости изложения г-на Чехова, рассказы его и теперь все же оставляют очень тя­желое впечатление.

Напротив, пристрастие художника к точности несколько повредила г-ну Чехову в последних идейных рассказах. Он слишком правдив и потому не может видеть торжества идеи в новом виде проявления пошлости. Чувствуя же потребность общества в чем-то идеальном, г-н Чехов старался отыскать это идеальное, и потому большинство последних произведений г-на Чехова носит следы внутренней борьбы между исканием идеала и желанием художника правдиво изображать действи­тельную жизнь.

В произведениях г-на Чехова особенное внимание обращает на себя уже самая форма — мелкие рассказы. Сколько-нибудь крупные произведения г-на Чехова не только менее удачны, но и представляют собою не более, как распространенный рассказ или несколько рассказов, механически связанных вместе. Та­кая форма произведений г-на Чехова, однако, отнюдь не слу­чайна и вытекает даже не столько из самого склада таланта г-на Чехова, сколько из условий изображаемой им жизни.