…А родись счастливой

– В рубли перевести, будут подороже пяти, но разлетятся запросто. Десяток у нас в институте уйдёт в один день. Надеюсь, и программы входят в «мусор»? А то ведь это просто железо будет.

– А хрен их знает! Э!.. Ты мне тут спалишь всё! Бросил паялу… – закричал Игорь, увидев, как начал дымиться край стула.

Паяльник выключили, стул поскоблили и вытерли, «Чайку» задвинули на место, «Электронику» водрузили на неё. Сооружение получилось громоздкое и несуразное, но если не обращать внимания на разницу в цвете приборов и примирить стекло экрана «Чайки» с молотковым железом «Электроники», привыкнуть можно. Примиряем же мы свою серую советскую действительность с теми цветными картинками, что появляются теперь в телевизоре. И ничего, даже хвалим это разнообразие. А теперь, когда один здоровый ящик залез на другой, и в сочетании они дадут вожделённо-яркий мир, любому покажется, что так и должно быть.

– С чего начнём? – Игорь выложил перед Шалым обе коробки с кассетами.

– Оба фильма на английском, – обследовав их, заключил Фима. – И оба, как тут пишут, «про сексуальные приключения юных дев».

– Суй любую. Сначала сами посмотрим. Или покажи мне, как и куда тут вставляется, – попросил Игорь срывающимся голосом, словно сейчас ему самому предстоял первый сексуальный опыт.

Шалый уловил состояние приятеля и подыграл ему:

– Сначала разогреваем девушку, – он включил «Чайку». – Потом – партнёра, – включил видеомагнитофон. – Лезем партнёру в ширинку… оснащаем её боеприпасом, – вставил кассету в поднявшуюся крышку. – И вот, гляди, партнёры согрелись, уже светятся от счастья. Всё, как у людей. И – начинаем! – он придавил на «Электронике» клавишу и, увлекая за собой Сокольникова, откинулся на диван.

На голубом, как майское небо экране «Чайки» каскадом замелькали цветные кадры каких-то отрывков из непонятных событий.

– Это чего за хренотень? – развернулся Игорь к Шалому.

– Знать бы… А! Похоже реклама фильмов! – догадался тот. – Подождём. Сейчас начнётся.

И верно: на экран под музыку впрыгнуло юное задорное создание в треугольничке на бёдрах, подмигнуло зрителям и понеслось к синему морю, к горячему жёлтому песку, к ватаге загорелых красавцев. Не успел Игорь сообразить, на которую из его знакомых похожа эта юная оторва, как она оказалась в пляжной кабинке с одним из парней и тут же запрыгнула к нему на бёдра, обхватив их ногами.

– Во, дают! – в один голос вырвалось у новоявленных телезрителей восхищение бурно развивающимся событием, и оба прижали руками своё вспыхнувшее нетерпение, нараставшее по мере развития сюжета. А он развивался стремительно и многообразно.

– Слушай, я не могу! Давай чувих позовём, – предложил Игорь.

– Днём? Кого ты сейчас найдёшь? Давай до вечера. Да и мне на работу уже надо, а то шеф изведётся. Выключай видак! – Шалый поднялся с дивана, отворачиваясь от Игоря, чтобы тот не заметил его возросший «интерес» к фильму.

– А вторую кассету смотреть не будем, что ли?

– А если там тоже самое, «рукоделием» потом заниматься?

– Говорю тебе: звони своим! Или я сейчас начну искать кого-нибудь… А то вечером маманя явится…

– Не гони! Надо сначала сообразить: кого, когда и сколько. А я – улетел.

Ох уж, этот Шалый! Кудрявый раздолбай, чувихи прямо липнут к нему, и он их стороной не обходит. Как сам смеётся: «Одну сегодня проигнорировал пару раз, кричит: «мало!», а меня шеф ждёт, еле свалил на службу». Но при этом, уже защитил кандидатскую по физике. Дядька, конечно помог. Жиды, мать их! Не то, что братья-славяне! Батя для Игоря чего сделал? Сунул только в райком, а там царапайся, как хочешь. А тут – даже не отец, а дядька. И Шалый уже кандидат физико-математических наук! Усраться можно. Самый молодой не только в институте, а, пожалуй, и городе.

Досматривать «Смаковницу» у Игоря уже не было сил. Не прерывая приключений юной ненасытницы, он подтащил к себе телефон и начал вызванивать одну за другой знакомых, коими набита его записная книжка. И странно, то не отобьёшься от них, а, когда вот так надо, «Игорёк, я не могу сейчас, у нас сегодня операционный день. Может, вечерком?», «Соколик мой, шеф завалил работой, над душой стоит, я тебе перезвоню…», «Уймись, я сегодня не в себе. Завтра – с удовольствием!»

– А мне сейчас надо! – рявкнул он в трубку и, отшвырнув телефон, полетел в туалет, и там за вдохновенным, но нудным занятием, ритмичными толчками пришла мысль, с чего уже прямо сейчас, пока Анжей ещё не прислал обещанный груз, начать пополнение остатков гаражной находки. «А пусть, пусть, пусть платят не только натурой. Где, где, где в Великогорске они ещё увидят тако-о-о-е ки-но-о?!»

Разрешив неотложную проблему, Игорь посмотрелся в зеркало, вяло улыбнулся раскрасневшейся виноватой физиономии, подмигнул ей.