…А родись счастливой

– У вас – не знаю, а у нас – бывает, – ответила Серафима с подчёркнуто независимым видом, какой случается у женщин, когда они хотят «показаться» мужчинам.

– Бывает, бывает у вас… Слушай, а очень прилично вытащили вы старика Дворжецкого. Мои лоханулись почему-то.

– Мы крепче лоханулись: сына внуком назвали… Хорошо, старик с юмором…

– И это тоже – блеск, как у вас получилось. Эта ваша новая ведущая… Вы где её отрыли?

– Кольчугина из Москвы привезла. А что, верно хороша? – спросила Серафима, пустив кольцо дыма между мужчинами. – Между прочим, она почти местная…

– Да я же говорил тебе. Это бывшая батина жена. Мачеха моя! – вздёрнулся Игорь.

– А чего ты ко мне её не привёл?

– Да она смоталась из деревни. Я не знал – куда. Видишь, в Москве объявилась… А вы, простите, с ней работаете? Это к вам я звонил? – спросил он Серафиму, уворачиваясь от дыма её сигареты.

– Не помню, а что?

– Да вот только что, минут пять назад…

– У нас много звонков. А что вы хотели?

– Много чего. Хотел домой пригласить, в деревню к отцу съездить… На могилку, как говорят…

– Скажу, если увижу… Телефончик свой оставьте…

– Да она знает.

– А вдруг забыла? Память-то наша – девичья, – смягчая голос, начала кокетничать Серафима.

– Э, вон за тот столик давайте, – сказал Георгий. – Кофе сейчас девчонки принесут. А вы коллегу свою не позовёте? Поговорили бы…

– Коллега передачу пишет. А что ей передать? И от которого из вас? – спросила Серафима, лавируя к свободному столику.

– Чего пасынок хочет – не знаю. А я мог бы пригласить вас парой к себе. Всё-таки у нас больше возможностей… И перспектива… Кто знает, чего там с частными студиями будет дальше?

– Не каркай, Жора на счёт частных, – сказал Игорь и протянул Серафиме визитку.

– Во как! Кооператив «Око», председатель Игорь Анатольевич Сокольников! – вслух прочитала Серафима. – И над чем или кем бдит ваше «Око»?

– Держим видеосалон. Собираем и реализуем персональные компьютеры, – сообщил Игорь.

– Серьёзно! Передам мачехе. Пусть восхитится.

Серафима нашла Любу там же в студии, подсела рядом, опахнув её смесью запахов кофе и крепкого табака, отобрала текст, отложила его в сторону.

– А пасынок-то у тебя кооператив держит, – подсунула Любе визитку. – Видеосалон… Компьютеры… Попроси нам один, а то ведь Надежда не разорится.

– Проси сама.

– Он говорит, что хотел бы пригласить тебя съездить на могилку… Это в Заречье, где твой этот… Донжуан живёт? А что, слушай… Давай махнём туда! Весна, в полном разгаре страда деревенская. Актуально! Через пару недель, а? Сдадим эти программы и на недельку подышать свежестью!.. Скажи Надежде. Думаю, ей это в жилу…

– Ей – может быть. А Митричу? Ты представляешь, что такое весенний сев?

– Да уж как-нибудь!.. Пасынка твоего прихватим… Отдохнём…

– Без меня, ладно?! – оборвала Люба. – Или без него. Мне он и на дух не нужен, а ты, извини, не в его вкусе.

– Завелась… Остынь! Давай допишем, чего там у тебя?… И скажи всё-таки Надежде про колхоз, пусть ставит в программу…

Дни пролетели в бурных спорах с Серафимой в монтажной, в её ругани с операторами и звукорежиссёром, в счастливом душевном трепете от результата всей этой творческой кутерьмы. Так, наверно, земля встречает весеннюю ломку и чувствует себя после первой майской грозы, когда серость послезимья вдруг превращается в туман бледной зелени быстро набирающей соки и цвет полновластной весны.

Машина шла неровно, то разгоняясь, то тормозя на весенних вздутиях дороги. Группу мотало по железному кузову студийной «буханки». Оператор изо всех сил прижимал к себе кофр видеокамеры, Серафима с Любой держали его с двух сторон, чтобы не перебросило на противоположную жёсткую лавку.

– Мамочки родные! Говорила тебе: давай зарядим твоего кооператора подкинуть нас на его машине, – ворчала Серафима. – Ну, Кольчуга железная! «Военная санитарка»! Как на таком рыдване раненых солдатиков возят?!

Люба сносила ухабы молча, хотя ей тоже порядком уже набило бока. Но не пасынка же было просить везти их в командировку, как того хотела Серафима.

– А давайте остановимся, – попросил и оператор, которому надоела болтанка между двумя дамами. – Отдохнем малость. Я подсниму чего-нибудь…

– Голуба, далеко ещё ехать? – спросила Серафима.

– Не помню, и не знаю, здесь же ничего не видно.

– На упрямых не только воду возят, их ещё и по бокам колотят, – ворчала Серафима. – А беспамятных и по кумполу бьют…

– Надо было позже ехать, когда дороги просохнут. Кто тебя торопил-то? – спросила Люба.

– Жизнь, голуба! Она уходит! Стой! – Серафима стукнула кулаком в переборку между кузовом и кабиной шофёра. – Растрясло. Мальчики – налево, девочки – направо!