…А родись счастливой

– Хорошо-хорошо! – принимая сумку, торопливо ответила женщина, мельком глянула на Любу и улыбнулась ей. – Извините, не признала сразу…

– Люба Сокольникова, – представил её Шалый. – Телеканал «Волна».

– Ой! Да видели мы по телевизору… Очень приятно. Надолго к нам?

– Так… Ещё вопросы есть? – Шалый повернул женщину к лестнице и чуть подтолкнул в спину. – Мы скоро придём. И приберитесь там.

«Женат! Галина… Наверно и дети… Опять…, – мыслилось Любе, когда он пропускал её в большую гостиную первого этажа. – Опять, опять! А жаль… Ну, посмотрим…»

Боже, как недалеко друг от друга витают мысли и вкусы начальников! Тот же камин, диван стоит также лицом к телевизору, большой круглый стол, кресла, сервант… «Комплект финской мебели», – вспомнила перечень Митрича. Вот только буфет другой – большой, тёмный, старинный. И чуть-чуть другая посуда в нём: фужеры тёмно-синего стекла, и вазы – хрусталь с подсинённым низом.

– Ну, вот так мы и живём! – Шалый прошёлся вдоль буфета, на полке камина положил вниз лицом рамку с какой-то фотографией. Секунду подумал и убрал рамку в буфет, положив её так же. – Камин не затопить?

– По-моему не холодно, – ответила Люба, с ногами устраиваясь на диване. – И живёте неплохо. По-моему, тут первый раньше жил?

– Кто-то жил. Меняются времена, меняются и жители. Как кто-то писал: революции состоят в том, что чай, приготовленный для одного, выпивает другой.

– И всё?

– А что ты хотела?

– Я хотела бы выпивать свой чай.

– Да? Сейчас поднимемся наверх, и будем пить то, что приготовлено точно для нас!

– А когда мы вернёмся обратно?

– Сюда или в город? В город – не далее, как утром. А ты когда бы хотела? – И посмотрел на неё с вопросительной полуулыбкой.

– Не знаю, – ответила Люба, выдерживая его взгляд. – Как хочешь…

– Вот и ладушки! Идем наверх. – Он подал Любе руку.

– А что там?

– Там всё! – он лёгким рывком притянул к себе её гибкое тело.

И у неё не хватило сил отстраниться…

Глава 35.

В аэропорт приехали за час до прилёта самолёта, и Шалый повёл Любу в VIP-зал, сказав стюарду на входе:

– Мы вместе. Объявят прилёт из Вильнюса, кто-нибудь пусть проводит нас до трапа и подберите, пожалуйста, букет. Вернее, два.

Распорядившись, он повёл изумлённую Любу к стойке бара, у которой, чуть нахохлившись, сидел всего один человек. Он был в серо-голубом генеральском кителе, слегка взлохмачен и, потому, как неуверенно показывал на стенку с напитками, видимо, был слегка нетрезв.

– Может, не пойдём туда? – спросила Люба.

– А чего? Мне надо чуть-чуть… Для храбрости! – с улыбкой уточнил Шалый. – А ты не хочешь? Хотя бы кофе.

– Только чёрный и без сахара, – согласилась Люба, пытаясь на ходу открыть сумочку.

Шалый остановил её руку:

– Здесь своя система расчётов.

Человек у стойки развернулся к ним:

– Знакомые голоса!.. Вить, гляди, кого я вижу, – тронул он за руку бармена. – Сам Ефим Борисыч Шалый и… сама… Неужели Любовь Андреевна?! – Генерал спустился с высокого стула и, улыбаясь во весь ряд белейших зубов, пошёл на них.

– Вы знакомы? – спросил Шалый, прижимая к себе руку Любы.

– Встречались. Юрий Александрович Усков. Даже пытались сватать за него сразу после поминок по мужу, – тихо сказала Люба. – И вы знакомы?

– Было дело. Он в Комитете по безопасности, а я – по земельной реформе был. Здравствуйте, мой генерал! Улетаем или ждём кого?

– Встречаю своего оболтуса из Вильнюса. А вы: куда или откуда?

– И мы из Вильнюса. Маму… Мою, – подчеркнула Люба.

– Ефим, ну вы – пара! Надо же, как тесен мир! А вы, Любовь Андреевна… Вы как-то потерялись у меня…

– Зато ваша визитка всегда при мне. И однажды даже спасла меня от больших неприятностей. Стоило показать её капитану милиции, и его сразу потянуло извиняться за притязания. Правда, пришлось назваться вашей невестой, за что извиняюсь, – сказала Люба, прижимаясь к Шалому и давая этим понять, что всё остальное в прошлом.

– Ну, Любовь Андреевна! Стоит ли за это извиняться? Помог и помог! Всегда рад. А теперь, вижу, другая защита есть? Поздравляю! Только крепче его держите, а то… Мужчина он видный. У нас весь секретариат за ним вприпрыжку. Любая бумажка от Ефима Борисыча в три раза быстрее по комитетам летала! А вот мне для этого всегда приходится китель надевать, иначе ухом не ведут… А вы где, что сейчас?

– Опять в Великогорске, работаю там в телевидении.

– То-то и Шалун наш туда напросился. В Москву вас вывозить опасно, толстосумов у нас развелось, в миг уведут!

– Хватит, генерал, смущать человека! – заступился Шалый.

– Ну-ну!.. А вот и нашего посадили… Вы к трапу? Давайте подвезу, у меня – вэн.

– Хорошо, а то мой – за воротами, – согласился Шалый. – Сейчас, только букеты принесут…