…А родись счастливой

А из кого должно состоять такое жюри? Ну, ладно – она, отбракованная по беременности претендентка. Хотя, может быть, здесь и ключ. Не случись у неё такое, она вполне могла бы претендовать на победу: красива, стройна, научилась не теряться в любых беседах, умеет одеваться… Значит претендентки должны быть не хуже, а люди, которые будут их оценивать, должны разбираться во всём этом и быть авторитетными. Иначе не оберёшься криков: «А судьи кто?!»

Люба включила компьютер, вызвала на экран «Органайзер», где собраны все гости её эфира с их профессиями, возрастом, адресами и телефонами.

Отличная штука – этот «Органайзер», поставленный ей Шалым на компьютер! Раньше Люба записывала всех в записную книжку по алфавиту. Книжка быстро пухла от записей, приходилось брать новую, более объемную, переписывать записи из одной в другую или хранить книжки в столе, искать нужную, если чего-то не было в последней, самой толстой… А тут – кликнул рубрику: «писатели», «художники» или «артисты» – и они все перед тобой на экране.

С кого начать? Первое, что нужно для отбора – экстерьер претенденток: их миловидность и стройность, умение одеть себя. Кто лучше других это оценит? Конечно, художник.

Она вызвала этот раздел на экран, побежала по списку: живописец… график… баталист, портретист… Хорошо, но лучше помоложе… А вот и он! Арсений Грибов, дипломант выставки «Большой портрет»… Телефоны: домашний и мастерская.

Люба глянула на часы: двенадцатый час ночи. Домой звонить не стоит – вдруг спит человек? На всякий случай набрала мастерскую.

– Кому не спится в ночь глухую? – спросил хрипловатый голос.

– Арсений? Это Люба Сокольникова с телестудии «Волна», если помните такую…

– Не только помню, но и ношу ваш образ в душе, в мозгах и прочих местах, вплоть до мольберта… А откуда вы знаете, что он у меня как раз в работе? Хотите придти позировать?

– Позировать?

– Было бы очень кстати! Некстати только, что мне нечем заплатить вам за это. Финансы поют, понимаете…

– Спасибо, я не знала…

– Не знали, что я пишу ваш образ или, что они у меня поют романсы?

– Не зала ни того, ни другого. У меня встречное предложение: «Волна» затеяла провести конкурс красоты, и мы хотим пригласить вас в жюри.

– Пойдёт. Если до того вы согласитесь заехать на пару часов ко мне в мастерскую. Помните, где она у меня?…

– Помню. А когда надо?

– Всегда! И хоть сейчас!

– Спасибо. Сегодня не могу. Уже поздно…

– Я сказал: всегда!

– Спасибо…

– Спасибо «да» или спасибо «нет»?

– Спокойной ночи, Арсений. Я перезвоню вам завтра.

Первым из артистов в её «Органайзере» стоял Аркадий Абадин. Вот, кто подошел бы для жури! Типичный театральный герой: молод, красив, знаменит… И можно бы звонить ему прямо сейчас, потому что когда-то он говорил Любе, что живёт «непоправимым филином», и ночь для него – это лучшее время охоты. Но звонок ему опасен: подумает черте что и опять начнёт домогаться так тогда, при записи передачи… Дальше – Борис Абакумов. Душа человек! Весел, игрив, талантлив до чёртиков – поёт, играет не только на гитаре, пляшет. И быть бы ему на первых ролях в театре, но неказист: не взял ни ростом, ни лицом, ни фигурой, потому и едва выбился из «кушать подано, господа!» Точно, Борис лучше Абадина – он умный и не циничный… Надо предлагать его.

Люба перебрала списки других героев своих передач, наметила ещё семь человек из стилистов, преподавателей, спортсменов, поэтов. Перебирая списки «Органайзера», вспоминала, с кем и как ей работалось, прикидывала их на роль судей для красоток, и не заметила, как уснула, сложив голову возле клавиатуры.

Проснулась, вздрогнув от непривычного ощущения чего-то нового, происшедшего с ней, от какого-то слабого и ласкового внутреннего движения. Очнувшись от сна, подумала, что же случилось? Вспыхнула: неужели!? Протиснула руки под кофту, обняла ладонями низ живота, вся обратилась в слух, в ожидание, в ощущение себя… Приснилось?.. Нет, вот ещё какое-то медленное и удивительно нежное, волнующее, захватывающее дух движение… Он! Он! Он!.. Он ожил в ней! Он живой… Настоящий!

Люба дотянулась до телефона, набрала впеченный в её память номер.

– Дежурный слушает, – раздался глухой голос в трубке.

– А Ефим Борисович ещё на работе? – спросила нетерпеливо.

– Вы на часы посмотрите. Третий час ночи. Кто его спрашивает?

– Извините…

Ответил телефон в Городке:

– Ну?..

– Фима, он ожил! Он шевельнулся!

– А, это ты? Кто у тебя ожил?.. Ну, понял… А до утра эта новость не дожила бы?

– Ты что, Фима? Он шевельнулся!

– И хорошо. Я сплю. А ты чего маешься?

– Извини. Спокойной ночи!.. – прошептала она и почувствовала, как поднимаются слёзы.

Глава 37.