…А родись счастливой

– Жаль. Вася Рыжик – серьёзный человек. Вам как-то придётся с ним считаться. Я, конечно, подгоню вам ментов, но лучше бы тебе как-то отмазаться от жюри, если он на тебя вышел, а не на Кольчугину…

– Ефим, ты чего? Он что у нас в городе – за царя или за президента?

– Я говорю, это серьёзный человек. Его можно было бы прихватить за живое, но у тебя же нет свидетелей разговора… А кого, говоришь, он предлагает? Щуку? Ну, это для вас не самый тупой вариант… Она – ничего. Может, получится и не расстраивать Рыжика. И вот ещё что: предложите ему самому оплатить первый приз. Он может клюнуть на это. Но ментов я всё-такик вам подгоню.

Финал конкурса шел отлично. Зал на полторы тысячи человек был набит так, что зрители буквально нависали и над телекамерами в проходах, и над рядом, занятым разросшимся жюри. На сцену добавили света, сделали маршевый подиум, по которому десять красавиц спускались ближе к зрителям как бы с небес и двумя плавными ручейками растекались за кулисы. Потом где-то во чреве огромной сцены снова поднимались к сияющим небесам, чтобы, спускаясь, демонстрировать свадебные наряды, купальники, вечерние платья, умение в трёх-четырёх па показать способность к бальным или спортивным танцам.

Жюри по обе стороны Любы шелестело голосами и бумагами, сбрасывая к ней листки с оценками каждого выхода конкурсанток. Любе некогда было поднять голову на всё это действо, которым из-за кулис руководили худрук дворца и её «креативный» Дима. Она едва успевала переносить оценки членов жюри на итоговый лист и плюсовать их для каждой конкурсантки. Вот дала работку Кольчугина! А сама сидит где-то у сцены, заставляя секретаршу пробиваться к Любе за итоговой оценкой каждого выхода. Она тоже следит за показателями Агаты Щукиной, потому что и ей пальцем с диковинным перстнем подвигали фотографию этой конкурсантки и тоже там о чём-то негромко предупреждали. Хотя и деньги за корону победительницы он, не кобенясь, выложил немалые.

Но пока выходило, что в финальную пятёрку Агата попадала под номером «три» и тянула всего лишь на вторую вице-мисс.

«Душа моя! Ты чего там делаешь?! – прислала Кольчугина обратно предпоследний листок оценок. – Где у тебя «А»?

«К сожалению, у меня не алфавит, а сумма оценок. Сама переживаю», – отправила Люба записку обратно.

«Но у тебя же будет итог!» – принесла замученная секретарша ответ Кольчугиной.

По замыслу креативного Димы, после порхания и всевозможных легкомысленностей, красотки должны вернуться к рабочим будням и предстать в последнем выходе в деловом костюме. И Агату вынесло на сцену в привычном ей обличии барменши из ночного клуба, тогда как остальные вышли кто в халатике медицинской сестры, кто в спортивном костюме тренера по фитнесу, или в строгом платье библиотекарши… И каждая, кроме Агаты, нашла в своём наряде какую-то забавную изюминку, характерную именно для ее профессии. Щукина появилась в красном пиджачке на голое тело, в коротюсенькой юбке и с распущенными волосами, выброшенными широкой полосой на грудь.

Кроме того, девчатам надо было оценить «миссию Мисс». Агата и здесь оказалась не лучшей.

«Господи, ну кто с ней работал? – с ужасом подумала Люба, подсчитывая окончательный итог. – Вторую-то дай бог натянуть!»

Объявили перерыв для окончательного подведения итогов и чтобы дать конкурсанткам время подготовиться к выходу для объявления победительницы конкурса.

– Что у тебя? – продравшись сквозь выходящую из зала толпу, спросила Кольчугина?

– Вторая…

– С ума сошла?

– Все пятнадцать членов жюри дали ей сейчас столько, что выше второго места мне её не поднять…

– А кто первая?

– Настя, библиотекарь. У неё самая высокая оценка за объяснение «мисси Мисс».

– Чёрт бы её побрал! Давай ещё раз соберём жюри, объясним всё и попробуем пересчитать.

– Что мы объясним? Что победа уже была выкуплена оплатой короны?

– Да как хочешь, так и объясняй! – взорвалась Кольчугина. – Я что ли председатель жюри?

– По оценкам жюри, у Агаты Щукиной второе место, – упрямо выговорила Люба.

– Ну, знаешь что?!

– Что!?

В комнату заглянул Шалый, только что подъехавший на церемонию награждения.

– Чего шумим? За дверью слышно, – сказал он и поцеловал дам в щёчку.

– Да вот не все у нас знают возможности калькулятора, – ответила раздражённо Кольчугина.

– Кто-то промахнулся пальчиком, не в ту циферку попал? Надо уметь считать в уме!

– А если ума не хватает, а упрямства, хоть отбавляй? – буркнула Кольчугина.

– Похвальная черта характера, но опасная для жизни.

– Ефим Борисович, а что если вы увенчаете эту щучку короной?

– Э, мать! Не я организатор конкурса, не мне и венчать. Вот пусть Любовь Андреевна. Как насчитала, так и рассчитывается…

– Спасибо, Ефим. – Люба вскинула на Шалого глаза. – Хорошо. Я объявлю результаты, какие есть, – сказала она, дрогнув голосом. – Я и увенчаю, если больше некому.

– Э, ребята, а пусть этот ваш кутюрье венчает. А нужную корону вы ему подадите сами. Потом уже как-нибудь разберёмся…

– А что!? Это идея! – согласилась Кольчугина.

– Это без меня, ладно? – сказала Люба и пошла из комнаты.