Читаем А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2 полностью

Такая же глубочайшая идейная неприязнь разделяет сына и отца Верховенских в «Бесах» у Достоевского. Они, как и тургеневские герои, близки друг другу своей беспочвенностью и идейностью и так же ведут друг с другом бесконечную и бессмысленную борьбу, в которой нет и не может быть победителей. В отличие от Тургенева, у Достоевского Степан Верховенский находит в конце концов то истинное убеждение, в котором обретает утешение его душа, успокаиваются бесплодные притязания разума, – веру в Творца. Это именно то, о чем говорит в своей статье и А. С. Хомяков: «Истинное убеждение скромно удаляется от тех, которые его не понимают, не унижает себя раздором за мнения»[929]. Понимание Хомяковым Православия как основы русской почвенности разделяется многими его последователями не только в XIX, но и в XX веке. Так, русский философ Г. Федотов отмечал, что у русской интеллигенции идейность всегда замещала религию и этот отрыв от национальной духовной почвы неизбежно приводил к нигилизму, свойственному каждому поколению русской интеллигенции, в котором отрыв становился «срывом отчаянья, безверия от невыносимой тяжести взятого на себя бремени: когда идея, висящая в воздухе, уже не поддерживает падающего, уже не питает, не греет и становится, видимо, для всех призраком».[930]

Именно в духовном оскудении, в забвении национальных основ видел трагедию русской интеллигенции и русского народа и другой русский религиозный мыслитель П. Флоренский.

Тревожные вопросы, поставленные А. С. Хомяковым: «Зачем вершины нами открываются от подножий? Зачем они живут как гости на родине, не только говорят, пишут, но и мыслят не по-русски?»[931], – в русской литературе, следующей почвеннической традиции в XX веке, обрели новое звучание. Это было обусловлено прежде всего трагическими событиями 1917 года, позволившими многим русским интеллигентам понять, чем обернулась для России их борьба за торжество безбожных идей.

Трагедию всеобщего хаоса и разлада, возможно, никто не отразил с таким пониманием и глубиной, как великий русский писатель И. С. Шмелев. Столкновение идей разделило русское общество, восстановило людей друг против друга, привело к ужасающему взаимоистреблению. Возрождение России для писателя возможно лишь через возвращение к религиозным истокам, к идее Святой Руси. Только через веру возможно воцерковление, обретение утраченного духовного единения. Мысль очень близкая и многим нашим современным писателям, таким как В. И. Белов, В. Г. Распутин, В. Н. Крупин. В их прозе и публицистике все те же больные вопросы о будущем русского народа, о его нравственном бытии, о его духовных исканиях, которые еще в начале XIX века поставил перед русским сознанием А. С. Хомяков.

<p>Н. В. Сомин</p><p>Хомяковская горка в Воздвиженске (Н. Н. Неплюев – продолжатель социальных идей А. С. Хомякова)</p>

В 1886 году на хуторе Воздвиженск Глуховского уезда Черниговской губернии был установлен, по-видимому, единственный в России памятник Хомякову. Это была «Хомяковская горка» – довольно высокий искусственный холм. Винтовая лестница вела на вершину горки к резной беседке с куполом. У подножия горки на каменном пьедестале была установлена скульптура ангела и тут же – бронзовый горельеф Хомякова, под которым помещалась металлическая плита с надписью «Христианину-поэту и глубокому мыслителю Алексею Степановичу Хомякову». А чуть ниже стихотворная эпитафия:

Святым огнем душа твоя горела,Могучий стих, как колокол, звучал.Но искра Божия, что в бодром сердце тлела,Погасла с жизнью. Презрительно толпа холодная смотрела,И гордый ум призыву не внимал.

Чудеса, да и только. В маленьком украинском хуторе, затерянном среди степей, – вдруг памятник Хомякову. Да еще с интригующими стихами. Кто же поставил памятник и почему?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее
Практика Карма-Йоги
Практика Карма-Йоги

Эта книга состоит из восьми частей. Первая часть посвящена йоге служения. Во второй части речь идет о вселенских законах. В третьей части рассказывается о том, что такое свадхарма. Повелевать Природой путем правильного осуществления пурушартхи (свободы воли) ― тема четвертой части книги. "Карма и реинкарнация" — так называется ее пятая часть. Здесь описаны различные виды кармы. В шестой части книги говорится, что начинающие духовные искатели должны уметь сочетать работу и медитацию. Седьмая часть книги называется "Карма-йога в Бхагавад-гите". В восьмой части предлагается несколько поучительных и вдохновляющих историй, которые показывают, как на практике применять все изложенное в этой книге. В приложении к книге — руководство по ведению духовного дневника, который очень помогает в практике карма-йоги, а также словарь санскритских терминов.

Свами Шивананда Сарасвати

Религия, религиозная литература