А ты придешь к тому дереву? (СИ)

– Садись рядом, – попросил он.

Дин устроился между его разведенными ногами, прижавшись спиной к широкой груди в поисках тепла. Эйдан распутал грязную черную ленту, каким-то чудом до сих пор державшуюся на волосах Дина, и попытался расчесать сбившиеся светлые пряди. Но, несмотря на все усилия, некогда золотые локоны слишком свалялись за это время, так что он чуть не сломал гребень. Смирившись с неудачей, он потянулся и поцеловал возлюбленного в плечо:

– Не возражаешь, если я их обрежу? Ты будешь выглядеть очень мило с короткой стрижкой.

Дин с грустью вздохнул:

– Не возражаю. Но ты же понимаешь – моя прическа ничего не изменит. Меня все равно повесят, как бы я не выглядел.

Сердце Эйдана сжалось от боли. Он порывисто прижал любимого к груди, заключая в кольцо рук, и уткнулся лицом в плечо. Он должен был держать себя в руках.

– Я знаю… – наконец, откликнулся он, стараясь стравиться с дрожью в голосе. – Знаю, но я хочу, чтобы завтра ты выглядел потрясающе. Чтобы ты сиял как солнце. Чтобы они поняли, насколько ты прекрасен. Что собираются казнить ангела, а не демона, каким они тебя считают. Я хочу, чтобы они пожалели, чтобы их снедала боль, скорбь и раскаяние…

– Эйдан… – чуть слышно выдохнул Дин.

Он повернул голову и запечатал губы возлюбленного поцелуем. Мгновение брюнет наслаждался лаской, прежде чем ответить. Все его существо желало раствориться в этом поцелуе, потеряться в плену этих мягких нежных губ. И в тоже время он леденел от ужаса, стоило лишь подумать, что этот поцелуй может стать последним. Их время уходило – каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждая улыбка, каждый взгляд мог стать таким.

– Хорошо, подстриги мне волосы, если желаешь, – пробормотал Дин между поцелуями.

Отстранившись, Эйдан дотянулся до сумки и достал бритву. Он обрезал спутанные пряди, целуя шею Дина каждый раз, когда очередной локон падал на каменный пол. Закончив, он использовал оставшуюся воду и мыло, что вымыть голову блондина, а после этого развернул его к себе, чтобы насладиться результатом:

– Ты прекрасно выглядишь. Последний раз я видел тебя с короткими волосами, когда еще был совсем мальчишкой.

– Мне было семнадцать. Я как раз собирался в военную академию.

– Да, как раз перед тем, как ты ушел…

Судьба порой проводит весьма жестокие параллели. Им не надо было указывать на схожесть ситуации. Эйдан ласково коснулся щеки возлюбленного:

– Осталось заняться твоей бородой.

– Да, господин, – подначил его Дин, легко улыбнувшись, и запрокинул голову, облегчая доступ к шее. Он прикрыл глаза, пока Эйдан осторожными движениями острейшего лезвия выбривал его горло и подбородок. Такой простой жест, но сколько в нем было доверия.

– И теперь масло, – распорядился Эйдан.

Он открыл флакон, выливая душистую жидкость на ладонь, и по камере поплыл дурманящий аромат диких роз и полевых трав, из которых миссис Тернер делала это масло. Он пробудил воспоминания, и Эйдан мечтательно улыбнулся, запуская руки под одеяло и начиная массировать все еще мерзнущего Дина. Он чувствовал, как кожа разогревается под его пальцами. Втирая масло в его ноги, живот, плечи и спину, он случайно встретил взгляд возлюбленного и с удивлением заметил блеск желания. А еще то, что глаза Дина вновь стали небесно-голубыми.

– Этот аромат напомнил мне те случаи, когда ты утаскивал флакончики у своей матушки, и оно служило нам добрую службу долгими ночами под нашим деревом, – шепнул Дин. – Боюсь, пастор не одобрил бы то, как мы его использовали.

Они рассмеялись, вспоминая бесчисленные ночи полные любви, проведенные под открытым небом. Блондин перехватил запястье Эйдана и прижался губами к ладони, чувственно лаская кожу, а затем поднял голову:

– Эйдан, я хочу принадлежать тебе. В последний раз.

На секунду Эйдан замер, не в силах отвести взгляд, а потом накрыл губы Дина своими, гася поцелуем отчаянный всхлип. Медленно отстранившись, он продолжил ласкать его щеки и шею:

– Все, что пожелаешь, любовь моя. Все для тебя.

Осторожно взяв Дина на руки, Эйдан перенес его на кучу соломы – единственное, что в этой камере могло служить подобием кровати. Опустив возлюбленного, он снял плащ, свернул его и подложил блондину под голову, чтобы тому было удобнее. Поправив теплое одеяло, он начал раздеваться сам. Отчаянно медленно. Он хотел бы, чтобы этот момент длился как можно дольше… но у них не было времени. Он просто хотел сделать все, как можно лучше.