А ты придешь к тому дереву? (СИ)

Эйдан попытался прикинуть свои шансы на побег. Несомненно, слабейшим в этой троице был Уильям Бейкер. С нервным и бледным парнишкой было бы проще всего драться. Под правой ногой он нащупал камень, идеально подходивший на роль импровизированного оружия.

Первый удар по обнаженной спине оказался настолько болезненным, что Эйдан закричал. Это отвлекло его мучителей, и тогда он резко дернув руку, вырвав ее из захвата Уильяма, и быстро подхватил камень с земли. Их было трое на одного, но противники недооценили силу и ловкость Эйдана. Он ударил Джона камнем в лицо, с мрачным удовлетворением услышав хруст сломанного носа. Мужчина отпустил его руку и отступил, ослепленный болью и хлынувшей из раны кровью. Эйдан рванулся прочь, но тут младший из братьев схватил его за талию и повалил на землю. Опомнившийся Блэкхок бросился к ним, и Эйдан понял, что если он сейчас же не вырвется, то ему уже ничто не поможет. В отчаянии он со всей силы опустил камень на голову парнишки, но было уже слишком поздно. Блэкхок рухнул на него сверху. Его руки сжали шею Эйдана, перекрывая доступ кислороду.

– Ты должен был принять наказание как мужчина, но такая мерзкая тварь как ты не заслуживает права жить! – он надавил сильнее, и Эйдан захрипел.

Это был конец. Он умирал, но все, о чем он мог думать сейчас, это Дин. Он так и не успел предупредить его. Что если они доберутся и до него тоже? Что если они навредят ему? Это было невыносимо. У него почти не осталось сил, но он сопротивлялся, как мог. Боролся до конца, а в мыслях металось одно: «ДИН!!! НЕТ!!! ДИН!!! Где ты?... Я должен… я должен…»

Вдруг Блэкхок замер, и из его рта на лицо Эйдана хлынула кровь, а в следующее мгновение брюнет вновь смог вздохнуть. Он перекатился на бок, сотрясаясь от кашля и захлебываясь слезами. Судорожные попытки вздохнуть лишь усиливали спазмы. Как сквозь туман, он слышал крики, звуки борьбы, но не мог даже пошевелиться. Сейчас его телу был нужен только кислород.

Когда крепкая рука схватила его за плечо, он в панике дернулся, вне себя от ужаса.

– Эйдан?!! Эйдан? Прошу, скажи что-нибудь!

Внезапно, он успокоился. Его мысли все еще путались из-за недостатка кислорода, а перед глазами стояла пелена слез, но он чувствовал, что человек рядом не причинит ему зла.

Он вновь согнулся в приступе кашля, но в этот раз его удержали чужие руки, а чьи-то пальцы заботливо помассировали шею. Он знал эти ласковые прикосновения, и тут осознание пришло само собой. Наконец, с ним рядом был Дин.

Вероятно, возлюбленный заметил длинную рану на его спине, поскольку Эйдан услышал, как он гневно выругался. Спустя пару минут Эйдан уже мог сидеть самостоятельно. Дин облегченно вздохнул и нежно поцеловал его в лоб. Тут-то Эйдан и понял, что рядом лежат трупы. Тим Блэкхок и Уильям Бейкер. Его глаза расширились от ужаса, когда он заметил, что и Джон лежит неподвижно неподалеку, а плащ Дина весь пропитан кровью.

– Ты… ты убил их!! – в панике воскликнул Эйдан.

– Не всех, – мягко возразил Дин, успокаивающе поглаживая щеку возлюбленного в надежде, что сможет смягчить то, что собирался сказать. – Блэкхок хотел убить тебя, а я не мог позволить ему этого. Бейкер бросился на меня с ножом, не оставив мне выбора. Но младший Бейкер был уже мертв к этому моменту».

От лица Эйдана отхлынула кровь:

– НЕТ!!! Это я! Я ударил его камнем! Какой ужас! Я… Я…

Дин привлек его к себе, крепко обняв:

– Тшшш… Меня здесь не было, но я тебя знаю, любовь моя. Ты добрая душа, ты лишь защищал себя, – Дин говорил тихим спокойным голосом, пытаясь успокоить его. – А теперь расскажи мне, что тут произошло.

И Эйдан начал рассказывать, а когда закончил, Дин помог ему подняться и осмотрелся. По его лицу брюнет мог точно сказать, что его возлюбленный усиленно размышляет, и в то же время с трудом сдерживает злость. Дин никак не мог смириться с тем, что кто-то угрожал его любимому и пытался ему навредить.

Наконец, блондин убрал нож – тот самый, который он обычно использовал для заточки карандашей, и который теперь был покрыт человеческой кровью, – обратно в сумку. Он взял Эйдана за плечи и заглянул прямо в широко раскрытые ореховые глаза, принуждая слушать:

– Смотри, что мы сейчас сделаем. Твоя рубаха изодрана, так что ты наденешь мою. Затем ты пойдешь домой, как ни в чем не бывало. Родителям скажешь, что был в полях. Осматривал новорожденных ягнят. Ни одна живая душа не должна знать, что ты был здесь и что ты видел. Ты все понял?

– А ты? – неуверенно спросил Эйдан, послушно надевая элегантную рубашку Дина, из тонкой ткани с широкими рукавами и кружевными манжетами. Ему определенно не нравилось направление их разговора.

– Я разберусь с этим, – Дин вздохнул.

– Но мальчишку убил я, а не ты, – возразил брюнет.

– Нет, Эйдан, – голос Дина звучал тихо, но уверенно. – Послушай, ты не мог его убить, ведь тебя здесь не было. Запомнил? Ты никогда здесь не был. Понял?

Глаза Эйдана округлились, когда он понял, к чему клонит друг:

– Нет! Я тебе не позволю!