А ты придешь к тому дереву? (СИ)

Вскоре Эйдан шагал по улице к рыночной площади. Каждый раз, заслышав чьи-то шаги, он нырял в густую тень домов и пережидал опасность. В последние дни он стал слишком популярным в самом плохом смысле этого слова. Куда бы он не пошел, находились те, кто выкрикивал оскорбления в его адрес или распускал руки, а в настоящий момент обстоятельства требовали, чтобы никто его не видел. Впрочем, улица была пустынна. Даже бродячие собаки куда-то исчезли.

Город казался слишком спокойным. Обычно пара-тройка пьяных идиотов обиталась около таверны, распевая похабные песни, цепляясь друг друга в тщетных попытках добраться домой. Но сегодня и там не было ни души. «Они все спят… Надеются, отдохнуть и набраться сил до рассвета, чтобы не пропустить зрелище», – с горечью подумал Эйдан. В Санкт-Петере не было публичных казней вот уже 40 лет. В маленьком городке развлечения были редкостью, так что казнь Дина обещала стать именно тем представлением, которое никто не пожелает пропустить. Все жители придут, чтобы посмотреть, как умирает любовь его жизни. Эйдан знал это. Они все будут там, кроме, разве что мистера и миссис О’Горман…

С этими мыслями Эйдан добрался до площади и скрылся под навесом около церкви, откуда можно было видеть часы на башне ратуши. Вокруг не было ни души, но он оставался тих и недвижим, пока ноги и спина не начали ныть.

Молодого человека сотрясала дрожь. Холод и воспоминания, страх и чувство вины навалились на него тяжким грузом. Это была его ошибка. Из-за него Дин попал в тюрьму и сейчас доживает свои последние часы. Он не должен был убегать, не должен был слушать Дина. Он должен был остаться с ним. Если бы арестовали их обоих, Эйдан, по крайней мере, сейчас был бы рядом с любимым. Возможно, они могли бы разговаривать, могли бы поддержать друг друга. Холод и необходимость оставаться неподвижным воскрешали воспоминания, которых он старался избегать на протяжении последних недель. Они были наполнены криками и кровью. Там был Дин в окровавленном плаще и с ножом в руке. Там звучал его злой и резкий голос: «УБИРАЙСЯ К ЧЕРТУ, ЭЙДАН!!!»

События того ужасного дня замелькали перед глазами, а ведь он так старался их забыть…

Этим утром путь Эйдана лежал в таверну. Ему предстояло от лица своей семьи провести переговоры о приобретении участка земли, так что он шел по улице, спрятав руки в карманы и тихо насвистывая веселый мотивчик. Стояла прекрасная погода, сделка обещала быть несложной и быстрой. Эйдан даже и представить не мог, что всего через четыре часа он лишится всего.

Услышав, как кто-то окликает его по имени, он обернулся и тут же расплылся в улыбке. На душе стало тепло, когда он увидел, что его нагоняет Дин.

– Куда это ты собрался с утра пораньше? – подначил его друг вместо приветствия. – Никак планируешь свидание с милашкой Сьюзан?

Улыбка Эйдана стала еще шире. Они часто подкалывали друг друга по поводу воображаемых свиданий. Мужчины в их возрасте – 28 и 31 год, соответственно, – совсем не встречающиеся с девушками могли бы вызвать подозрения, так что они рассказывали родным, что присматриваются к местным прелестницам, временами действительно дарили цветы понравившимся девицам, приглашали их на прогулки – всегда в сопровождении сестер или кузин в качестве компаньонок. Впрочем, дальше невинных променадов дело никогда не заходило. Многие местные девушки мечтали о ярком Эйдане Тернере или элегантном Дине О’Гормане. Они цеплялись за шансы привлечь их внимание, но все оставались ни с чем. Мужчины всегда были безукоризненно вежливы, милы и добры с дамами, однако их сердца уже были заняты.

– Нет, на самом деле у меня встреча со старым мистером Гертсби, – ответил Эйдан. – Мы с отцом хотим купить ржаное поле на той стороне реки.

– Империя Тернеров разрастается, как я посмотрю, – с гордостью отметил Дин, а затем спросил намного тише. – Ты придешь к тому дереву? Я собираюсь закончить пару эскизов, и был бы рад твоей компании. И мне не терпится вновь заключить тебя в объятия.

Эйдан взглянул на возлюбленного. В лучах утреннего сентябрьского солнца Дин был прекрасен. На его лице блуждала многообещающая улыбка, а синева глаз могла бы посрамить небосвод. Эйдан хотел бы поцеловать его прямо сейчас, но это было невозможно. Они всегда были очень осторожны, так что брюнет осмелился лишь коснуться руки Дина, легко пожимая пальцы и чувствуя ответное движение, сопровождающееся нежным выразительным взглядом.

И тут они услышали чей-то смех в отдалении, и Дин резко отдернул руку, будто обжегшись. Вдруг их кто-то увидел? Эйдан не знал.

– Увидимся позже! – Дин нервно оглянулся, и они разошлись в разные стороны.