А ты придешь к тому дереву? (СИ)

– Однажды, когда моей жены не было дома, а я работал в кузне, Тимоти Блэкхок проник в наш сад и напал на мою старшую дочь. Она в этот момент ухаживала за цыплятами, так что он схватил ее и прижал к стене курятника. Он пригрозил ей, что, если она закричит, то он расскажет всем, будто видел, как я ее насилую, и тогда меня повесят. Слава Богу, Марта у меня умница. Она врезала этому ублюдку между ног и вырвалась. Она прибежала в кузню вся в слезах и рассказала, что произошло. Я нашел мерзавца и пообещал, что если он еще раз сунется к моей семье, я оторву ему голову голыми руками. Подать на него в суд я не мог. У меня не было доказательств. Если бы мое слово было против слова пастора, все были бы на его стороне. Не думаю, что его сынок кому-то об этом рассказал. Его гордость слишком пострадала от пинка 14-летней девочки, – он довольно усмехнулся, но сразу же посерьезнел. – После этого моя малышка отказывалась выходить из дома даже во двор, а по ночам ей снились кошмары. Я думал, она так и не оправится… Но ты убил этого гада и его прихвостней, и она будто ожила. Вновь стала прежней, когда поняла, что он больше не может ее тронуть. Полагаю, я перед тобой в долгу, О’Горман.

Дин ошеломленно слушал этот рассказ и не мог поверить своим ушам.

– Мне жаль вашу дочь, – наконец, промолвил он. – Тим Блэкхок всегда был редкостным сукиным сыном. Не думаю, что много людей скорбят о его смерти. И все ж у меня не было намерений убивать его… до того момента, как я увидел его на прогалине, когда он пытался задушить Эйдана. Но почему вы решили рассказать мне про свою дочь именно сейчас?

Мактавиш не ответил. Он встал и вышел из комнаты, оставив Дина в замешательстве. Вскоре он вернулся, таща на плече обезглавленную тушу свиньи.

– Что вы делаете? – изумился Дин.

– Спасаю твою жизнь, – ответил кузнец, сбрасывая ношу на пол.

– Чт… Что… Как?? – пролепетал блондин.

– Поначалу, даже зная, что я обязан тебе за то, что ты избавил этот мир от Блэкхока, я не планировал рисковать, помогая тебе. Ты оставался преступником. Мужеложцем. Твоя вина была доказана, и я не хотел рисковать своей жизнью ради твоей.

Дин молча кивнул. Слова Мактавиша были понятны и разумны.

– И я до сих пор не понимаю, как ты можешь находиться в таких отношениях с другим мужчиной. И, вероятно, никогда не пойму, – продолжил он. – Но я вижу, как бы заботишься о Тернере. Два дня назад сюда приходил хромой книготорговец. Он рассказал правду и поклялся, что ты невиновен. И тогда я начал сомневаться. Армитэдж сказал мне кое-что еще. Он сказал, что тот, кто позволит умереть невинному, более виновен, чем тот, кто убьет преступника. Теперь я знаю, что он был прав. Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести, О’Горман. Поэтому я вытащу тебя отсюда.

– Нет… Нет, вы не можете, – возразил Дин. – Я не хочу подвергать вас опасности.

– Заткнись! – рявкнул тюремщик. – Если ты точно выполнишь все то, что я скажу, никто не узнает правды. Ты должен поклясться, что сделаешь все точно и без вопросов. Или же я оставлю тебя здесь, и завтра ты примеришь пеньковый воротник.

Дин сглотнул и кивнул. Мактавиш определенно не шутил и, если это могло помочь ему вернуться к Эйдану, он был готов на все.

– Хорошо, – согласился он. – Что я должен сделать?

Тюремщик достал что-то из кармана. Он подбросил маленький предмет в воздух и вновь поймал. Дин заметил, что это было огниво.

– Его принес Тернер, – пояснил кузнец. – Я прижал его к стене и незаметно обыскал, как только он вошел в тюрьму. Он и не догадывается, что подкинул мне блестящую идею, – мужчина угрожающе усмехнулся. – Мы поджарим тебя с хрустящей корочкой, дружок.

Глаза Дина округлились. Больше не было сомнений – мужчина сошел с ума.

Тюремщик тем временем открыл замок решетки, и Дин отступил в сторону, повинуясь его жесту. Мактавиш втащил тушу свиньи в камеру и положил на солому.

– Пошли, у нас не так много времени, – приказал шотландец.

У Дина не оставалось выбора, так что он подчинился. Он хмурился и нервно кусал губы, переступив порог камеры.

Они дошли до кладовой. Мактавиш не терял ни минуты. Он схватил одну из стоящих бочек и опрокинул ее. На пол выплеснулась вода, смешанная со свиной кровью. Как только бочка опустела, кузнец повернулся к Дину.

– Залезай внутрь.

– Что?

– Жить хочешь? Делай, что говорят, – рыкнул кузнец.

Дин безропотно подчинился. Он залез в бочку и сел, очень неудобно подогнув ноги.

– Не двигайся, не издавай ни звука, даже не дыши, чтобы ты ни услышал или почувствовал. Никак не проявляй себя, пока я не открою бочку, или мы оба попадем на виселицу, – распорядился шотландец.

Дин кивнул. К счастью, в крышке бочки были небольшие отверстия, так что он мог дышать. Он остался в тесноте и темноте, и лишь слышал, как стучит молоток Мактавиша, заколачивающего крышку.