Читаем А в строчках – вся история сама полностью

Ущелий тени и уступы,

И водопадов крутизна,

Где вдохновения минуты

В осенний день познала я.

ГОРНЫЙ ЛЁН

Первый снежок заискрился

В свете ночных фонарей.

Что тебе, друг мой, не спится,

Город надежды моей?

Твой горный лён, родной Асбест,

Слились в одном названии.

Как хорошо, что в мире есть

Такое сочетание!

Горный лён,

Горный лён –

Асбестовая нить,

Жаростойкая пряжа Урала,

С веком ты в ногу шагаешь,

Город наш юный, родной.

Фабрик живое дыхание,

Улиц зелёный простор.

Родной Асбест, из камня нить

Широкой лентой тянется

И жаростойкостью его

Народ наш восхищается!

Горный лён,

Горный лён –

Асбестовая нить,

Жаростойкая пряжа Урала!

ГОРНЫЙ ЛЁН УРАЛА

На Урале город есть –

Белокаменный Асбест.

Горный лён здесь добывают,

А вокруг – таёжный лес.

Первый яблоневый цвет,

И черёмухи букет

К речке звонкой вдруг заманит

И на всё вам даст ответ.

И поёт в цеху моём

Серебристо-серый лён.

Я с него глаз не спускаю,

Словно лён в меня влюблен.

А когда домой иду,

Замечаю на ходу

Чернобрового парнишку,

От кого любовь таю.

Но однажды навсегда

Наши встретились глаза:

Не помог лён жаростойкий –

Наши плавились сердца.

Вот и выпал первый снег,

Мы на свадьбу просим всех:

Приходите, приносите

Пляску бойкую и смех!

ГОРОД

Город под звёздным крылом

Замер в песчаных просторах,

Улиц печальных излом

Тонет в бессмысленных спорах.

Чей-то испуганный взгляд

Полон отчаянной страсти.

В травах ветра шелестят,

Кружатся в медленном вальсе.

ГОРОД БОМЖЕЙ

Немеют пальцы – ритм не тот!

Тускнеет с каждым днём рассвет,

Беззвучно говорит народ,

И во дворе не слышен смех.

Так время, словно осьминог,

Безжалостно сжимает вас,

Стал непонятен мыслей слог,

И ноги не стремятся в пляс.

Всё чаще в лёгком забытьи

Ты в старом кресле время жжёшь:

Ведь с ним уже не по пути,

Но всё ещё чего-то ждёшь.

И, словно чётки, каждый день

В заблудшей памяти плывёт.

Теперь не нужен бюллетень,

И врач к тебе уж не придёт.

Нигде, никто тебя не ждёт,

Никто не вспомнит образ твой:

Ты – не «звезда», хоть и герой, –

Всего лишь труженик простой!

И потому забвенья дни –

Обычный рацион для тех,

Кто одинок и без родни,

Кого не баловал успех.

Но кто-то должен мыть полы,

Учить детей, одежду шить,

Пасти коров, варить борщи,

Чтобы другим комфортно жить.

Без этих рук не обойтись!

Зарплатой нищею комфорт

Оплачен – это не изжить?

Ответь мне, праздный полиглот!

Свою квартиру завести

Не смог забытый ветеран,

Хоть жизнь прожил свою в чести,

Ночами мучаясь от ран.

Дом престарелых ждёт его

Или подвал среди мышей,

Иль гибель средь крутых снегов

В картонном «городе» бомжей.

ГОРОД ЗИМОЙ

Свалились туманы на город,

Закрыли домов этажи.

Крадётся по улицам холод,

Увязли в снегу гаражи.

Вдруг хрустнула льдинка со звоном,

Со вздохом захлопнулась дверь.

И вьюга вас ждёт за порогом,

Рекламы застывшей панель.

Как мать, вас метель пеленает,

Любимую песню поёт.

Душа от забот отдыхает

И просится снова в полёт.

ГОРОД НА АНГАРЕ

Иду с закатом к набережной,

Где, разыгравшись, Ангара

Волною бьёт о берег снежный.

Кружится белая пурга.

А волны платье её лижут

И в бездну тёмную влекут…

Чуть-чуть мерцает бакен ближний,

Снежинки падают в реку.

А я стою, дыханье пряча,

Как старый мост на берегах,

Задумавшись. В огнях незрячих

Спит город, тающий в снегах.

ГОСТЬ

Я сегодня, господа, в ударе!

Сам Серёжа в гости приходил,

Называл меня пастушкой Дарьей,

И успех невиданный сулил.

Я в смущенье перед ним стояла,

Думая, гадая: как мне быть?

Для любви той встречи очень мало,

Но и невозможно не любить!

Хулиганов много я встречала,

И поэты были среди них,

Но никто не объяснил начала –

Как и почему родится стих.

– Хоть сама я чуточку с приветом

И повеселиться всласть люблю:

Но зачем мне знать, скажи, при этом

То, чего понять я не смогу?

– В мир волшебный увлекут портреты,

Если Музу в свой шатёр завлечь.

Станут рифмами твои рассветы,

И полна фантазий твоя ночь!

– Всех мужчин – поклонников, но выше,

Почитателей средь них не помню я.

Чувство отчуждённости и лишней

С юности преследует меня.

Белою вороною летала,

Хоть не далеко, но высоко!

Потому в Серёже угадала

Интеллекта выше моего.

Я пошла за ним, как Н. Рябинин,

Без оглядки, восторгаясь всем,

Возмущаясь болью и страданьем,

Не касаясь вычурных дилемм.

Навсегда подругой моей стала

Та, что тихо в мой шатёр вошла.

Не судить мне: много или мало

Слов прекрасных с нею я нашла.

ГОРЫ

Дождь отшумел, отбарабанил,

За Копетдаг ушел грозой,

И ночь с припухшими губами

Сверкнула звездною росой.

Притихли ветры на озерах,

И в голубеющей дали

От синевы прогнулись горы,

И, как верблюды, в ночь ушли.

Идут неспешно, величаво –

Без суеты их вечный путь:

Ни власть, ни деньги и ни слава

Не давят каменную грудь…

ГРАД

На речку, рвами окаймлённую,

Сорвались градины с небес.

Мальчишек стайка оголённая

Шмыгнула мигом под навес,

Защебетали быстроногие

О чём-то детском, о своём,

А дома мамы ждут их строгие

И кашеварят над огнём.

ГРАДИНЫ

Ещё с утра задумана гроза.

Зарницы над долиной полыхали,

И содрогались в отдаленье небеса,

И всё темнее, и мрачнее дали.

Дохнуло свежестью. Вот грянул гром,

За молнией озоном потянуло.

И под грибною шляпой замер гном,

И снова над домами полыхнуло…

Закувыркались градины в траве,

Перейти на страницу:

Похожие книги

1000 лет одиночества. Особый путь России
1000 лет одиночества. Особый путь России

Авторы этой книги – всемирно известные ученые. Ричард Пайпс – американский историк и философ; Арнольд Тойнби – английский историк, культуролог и социолог; Фрэнсис Фукуяма – американский политолог, философ и историк.Все они в своих произведениях неоднократно обращались к истории России, оценивали ее настоящее, делали прогнозы на будущее. По их мнению, особый русский путь развития привел к тому, что Россия с самых первых веков своего существования оказалась изолированной от западного мира и была обречена на одиночество. Подтверждением этого служат многие примеры из ее прошлого, а также современные политические события, в том числе происходящие в начале XXI века (о них более подробно пишет Р. Пайпс).

Арнольд Джозеф Тойнби , Ричард Пайпс , Ричард Эдгар Пайпс , Фрэнсис Фукуяма

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Словарь-справочник по психоанализу
Словарь-справочник по психоанализу

Знание основ психоанализа профессионально необходимо студентам колледжей, институтов, университетов и академий, а также тем, кто интересуется психоаналитическими идеями о человеке и культуре, самостоятельно пытается понять психологические причины возникновения и пути разрешения внутри - и межличностных конфликтов, мотивы бессознательной деятельности индивида, предопределяющие его мышление и поведение. В этом смысле данное справочно-энциклопедическое издание, разъясняющее понятийный аппарат и концептуальное содержание психоанализа, является актуальным, способствующим освоению психоаналитических идей.Книга информативно полезна как для повышения общего уровня образования, так и для последующего глубокого и всестороннего изучения психоаналитической теории и практики.

Валерий Моисеевич Лейбин

Психология / Учебная и научная литература / Книги по психологии / Образование и наука
История Французской революции. Том 2
История Французской революции. Том 2

Луи-Адольф Тьер (1797–1877) – политик, премьер-министр во время Июльской монархии, первый президент Третьей республики, историк, писатель – полвека связывают историю Франции с этим именем. Автор фундаментальных исследований «История Французской революции» и «История Консульства и Империи». Эти исследования являются уникальными источниками, так как написаны «по горячим следам» и основаны на оригинальных архивных материалах, к которым Тьер имел доступ в силу своих высоких государственных должностей.Оба труда представляют собой очень подробную историю Французской революции и эпохи Наполеона 1 и по сей день цитируются и русскими и европейскими историками.В 2012 году в издательстве «Захаров» вышло «Консульство». В 2014 году – впервые в России – пять томов «Империи». Сейчас мы предлагаем читателям «Историю Французской революции», издававшуюся в России до этого только один раз, книгопродавцем-типографом Маврикием Осиповичем Вульфом, с 1873 по 1877 год. Текст печатается без сокращений, в новой редакции перевода.

Луи Адольф Тьер , Луи-Адольф Тьер

История / Учебная и научная литература / Образование и наука