А за окном – человечество…

– Нас переполняла радость жизни! – взвизгнул Славик и поперхнулся смехом.

– Нашёл время веселиться… – осторожно заметил я, вовсе не имея ввиду бюджетные проблемы страны и повышение пенсионного возраста.

– Я вообще… люблю… смеяться! – кхекая, дерзко объявил он, вдохновляемый присутствием Дамы сердца. – Это важная часть моей жизни.

Лиза бодро отхлопала его ладошкой по хилому загривку.

– Полегчало, Славец?

– Да, спасибо, дорогая, – ответил он, едва устояв на ногах.

– И что же вызвало у вас эту погромную радость, вандалы вы мои милые?! – продолжал я набирать обороты на случай оправдания перед Зоей уже почти неизбежного антитоллератного рукоприкладства с моей стороны состоянием неуправляемого аффекта.

Лиза демонстративно скрестила руки на груди и залилась сочным басистым хохотком.

– Мы решили пожениться!

Славик неуклюже изобразил, что обнял её за плечи:

– Спасибо тебе. Ты – настоящая подружка…Обещаю, что ты с этого часа будешь моя единственная подружка!

– А не кажется вам, что вы явно заигрались в семью? – всем лицом улыбнулся мой Саша.

– А вот и нисколечко!!! – остро вскрикнула Лиза. – Я сегодня ночью видела во сне нашу свадьбу со Славиком! Вот вам и сон в руку!

– Какой у тебя замечательный голос! – с порывистой нежностью воскликнул Славик.

– Ага! – сказала Лиза и так ткнула будущего мужа локтем, что он, задохнувшись, рухнул на колени. Но с улыбкой. При все при том даже вполне счастливой.

– Так, господа молодожёны… – нахмурился я так, что брови у меня на лбу скрутились словно в бараний рог. – Хорошо-с. Пусть так. Но кто вас кормить будет? Одевать?

– Вы-ы-ы-ы!!! – завизжала Лизонька, словно поймала меня на очевидной глупости. – А жить со Славиком мы хотим здесь, в зале. Только мебель надо будет переставить. Я уже продумала как. И замок на дверь навесить, чтобы вы поменьше нами командовали!

Я ошалело поглядел на сына. У меня на лице явно было выражение человека, собравшегося первый раз нырнуть в Крещенскую прорубь при хорошем морозе. И без предварительных двухсот граммов с беломраморным салом, аппетитно разлинованным темно-красными прожилками мясной любовчинки.

– Ну, что, сват? Впряжёмся? По рукам?

Саша осторожно засмеялся. С плотно сжатыми губами. Почти как закашлялся.

– Не понял…

– Ты даёшь! Будем играть свадьбу. И все дела. Гостей пригласим. Разные там СМИ! Наше мероприятие явно ждёт книга Гиннеса!

Славик украдкой вытер нос рукавом, перекрестился сикось-накось и строго сказал:

– Слава Богу, Вы наконец все поняли. Теперь так не хочется умирать!

– Будем жить, и жить вечно! – обняла его Лиза с таким бодрым аффектом, что Славику вновь пришлось пасть на колени.

Кажется, она нашла для него правильное место в их будущей жизни. По крайней мере, теперь я точно знаю, что первое просыпается от сна младенчества в маленькой девочке – взрослая женщина!

Мама, которая теплее Солнца

Мы с Зоей как истинные бабушка и дедушка восторженно впали в детство и начали взаправду готовиться к свадьбе понарошку, решив исподтишка за ее кулисами устроить наше с ней реальное бракосочетание.

Над меню пыхтела Лизонька, рисуя для гостей царские блюда с летающими жареными лебедями и горы тортов, похожих на многоступенчатые египетские пирамиды, облитые ароматным кремом из «варенки». Славик вдумчиво трудился над пригласительными открытками, украшая их амурами, похожими на крылатые инфузории-туфельки, больше похожие на обувные устилки. Если рисунок не получался, он по-взрослому топал ногами и кричал, как настоящий художник в приступе мрачного творческого бессилия: «Я бездарность!»

Кстати, одну из них я отправил в детский приют на Туполева специально для луговчанина Миши Мамонтенко. Так душа подсказала. Точно с каким-то намёком.

А на днях утренним фирменным поездом неожиданно приехала из Москвы Тоня. Вся в эффектной блистающей ауре столичной жизни. Я было решил, что её материнское сердце мистически уловило приближающиеся важные перемены в жизни Славика. В любом случае это был лучший свадебный подарок.

Она с первых минут восторженно объявила, что Славик повзрослел и стал явно лучше себя вести. При этом мне тоже был подарен комплимент: «Вот что значит настоящий мужчина в доме!»

– В октябре по-весеннему птицы поют, – вновь заговорила Зоенька стихами, радуясь приезду дочери. Кажется, она и на этот раз декламировала свою поэтическую тёзку. Как я заметил, она всегда интуитивно делала это накануне судьбоносных событий. Если вспомнить нашу с ней первую встречу на даче возле моего старого, доброго друга. Его зовут Дон, уже несколько тысячелетий…

И трава зелена. А от солнца…

А от солнца особый весёлый уют.

И малыш, просыпаясь, смеётся.

И чисты облака. И листва шелестит,

с позолотою лёгкой пока ещё.

И листочек один, отрываясь, летит

в этот мир, голубой и сверкающий.

Психолог, охваченный поэтическим настроение – это нечто, скажу вам, господа.

– Я вернулась навсегда… – растроганно объявила Тоня.