А за окном – человечество…

У одной из колонн, словно под тяжестью нагущавшейся сырости, стоял Толян, сосед Кирилла по подъезду, с которым они были практически погодки. Сказывалось, наверное, что оба существовали на этой Земле в разных уровнях. Кириллу папа выстроил успешную жизненную траекторию – ведущий специалист Воронежского НИИ робототехники, а сосед, бывший ветеринар, потерявший работу после эпидемии африканской чумы, поныне нигде не работал и жил тем, что кому кошку подлечит, кому собачку, но чаще подрабатывал на чужих дачах, а это лето отсидел в сарае сторожем на зарыбленном озере.

Напряжённо ссутулясь, он судорожно тыкал пальцем по кнопкам своего китайского смартфона-калеки, вкривь и вкось перемотанного синей изоляционной лентой. На весь двор лихорадочной жёсткой морзянкой нагло взвизгивали пули, ухали взрывы и скрежетали танковые треки. Все волнующие перипетии этой игровой «войнушки» были отчётливо прописаны на его воинственно-вдохновенном лице. Он был как всегда пьян и по-своему счастлив. Казалось, этот отчаянно-радостный молодой человек готов так стоять всю жизнь. Бутылок пять томского пива «Сильное» валялись у него под ногами, ощеряясь разбитыми зубчатыми горлышками, словно дворняжки, из мелких.

Морщась от хлёстких, механических звуков, Кирилл исподлобья зыркнул в сторону одинокого игромана, стараясь не привлечь внимания: ибо со стороны Толяна вполне могла как на автомате машинально последовать сакральная просьба, похожая на озарение, – одолжить «сотку» на литрушку пива.

Этот вечер Кирилл как бы в пику отцу провёл в блужданиях по брачным сайтам, дерзко, брезгливо вчитываясь в объявления одиночек женского пола. Все они производили унылое впечатление. Фотографии претенденток были явно с пристрастием подвергнуты «фотошопии», а некоторые так и вовсе им не принадлежали в целях создания положительного имиджа. Резюме, составленные в основном по типу «современная, умная, с чувством юмора, любительница активного отдыха» не вызывали у него интереса, а лишь настораживали тем, как такое множество сверхположительных женщин умудрилось оказаться одинокими. Или за всей этой брачной рекламой скрывается застенчивая бытовая проституция?

За неделю Кирилл подтянулся до высшей планки: стал настоящим спецом по части компьютерного обустраивания личной жизни и достиг уровня, когда слова Екклесиаста о том, что тот, кто умножает познания, умножает скорбь, открылись ему в их подлинной глубине: Кирилл почувствовал в себе тоскливое отвращение к институту брака в целом. Что неудивительно на фоне таких изысков в области предложения руки и сердца, когда в них, скажем, участвуют любители всяких разных розыгрышей, когда женщины выдают себя за мужчин или наоборот, а продвинутый подросток, давясь от хохота, разводит на любовь зрелых тёток.

Днями беспроигрышный целевой путь в направлении обустройства счастливого брака Кириллу предложил лучший друг детства Володька Шамарин, пухлощёкий, пухлотелый и наивно-романтический чувак, происходивший из семьи потомственных завмагов и директоров овощных и продуктовых баз. Тем не менее, когда пришёл час, Володьку по просьбе папы правильные московские люди поставили на должность бензинового короля Воронежа. При всём при том «Шамар» остался верен дружбе с пацанами из родной подворотни и поэтому при них свою торжественно сияющую корону с усмешкой использовал как табуретку.

Несмотря на достаточно младой возраст, он уже имел солидный опыт по части женитьбы. И опыт этот был негативным: четырежды после заключения брака достаточно быстро выяснялось, что очередная «красивая и милая» ценит в Володьке только его королевский статус.

И тогда Володькин отец, страстный поклонник фильмов Гайдая, повелел сыну отправиться в экспедицию за невестой по воронежским сёлам под видом собирателя фольклора, подобно Шурику из классической «Кавказской пленницы». За месяц Владимир на старом, нарочно для такой цели приобретённом допотопном Москвиче-401, объехал треть районов, пока в него не влюбилась Катенька, застенчивая и вдохновенно трепетная заведующая сельской библиотекой. И ныне у них замечательный брак. Правда, уже через полгода, если не скорей, Катенька утратила флёр своей пасторальной библиотечной романтичности и стала Володьке жёсткой помощницей в управлении его сетью бензоколонок, особенно по части моральной дрессировки персонала.