a519320070554f13d17632a2d6377c88

То есть оскорбление, строго говоря, всегда явля­ется результатом работы вашего собственного мозга, а не каким-то внешним фактором. Уверен, что вы неоднократно оскорблялись, когда никто на самом деле и не собирался вас оскорблять. Вы сделали это оскорбление себе сами, силами своего собственного мозга.

Возможна, впрочем, и обратная ситуация: вас и хотели вроде бы оскорбить, и что-то сделали для этого, а вы не почувствовали себя оскорблённым. То есть всё зависит от того, какой интеллекту­альный объект соберёт ваш мозг.

Так что деление на «внешние» и «внутренние» обстоятельства ситуации является условностью. В действительности мы всегда имеем лишь сборку интеллектуальных объектов в нашей голове.

К счастью или к сожалению, я то ли не вижу снов, то ли просто их не помню. Но из рассказов своих пациентов знаю, что они могут переживать во сне самые разные чувства — страха, вины, отчаяния и т. д.

Никакие внешние факторы, кроме подушки и одеяла, на них в этот момент не действуют, но их мозгу этого и не нужно, он всё может сделать сам.

Итак, в чём сложность предсказания нашего с вами поведения? Вы, конечно, думаете, что дело в недостатке фактов. Мол, если бы у нас были все факты, то тогда и ошибок бы не возникло. Но это неверно.

Дело вовсе не во «всех» фактах, дело в изби­рательности нашего подхода к фактам.

Избирательности, обусловленной ошибоч­ными атрибуциями, а потому мы должны научиться её избегать.

Практикующие психиатры, опрошенные Милгрэмом, исходили из соображения, что люди делятся на тех, кто хочет приносить другим страдание (садисты), и на тех, кто этого делать не станет, потому что им это не нравится (не садисты). И попали впросак, а ведь специалисты, казалось бы...

Конечно, мы можем сказать — мол, ну са­дисты-то в эксперименте Милгрэма точно бы дошли до конца, тогда как другие участ­ники эксперимента просто поддались воздей­ствию авторитета. «Учёный» заверял их в том, что эти действия — бить другого человека электрическим током! — оправданы, что это «наука». В общем, не ведали они, что творят, и бла-бла-бла.

Но вот вам, в связи с этим, один любопыт­ный факт... После Великой французской революции знаменитый маркиз Донасьен Альфонс Франсуа де Сад (да, тот самый) стал главой одного из революционных трибуналов. Это вроде бы и понятно. Куда ещё садисту в такой ситуации податься? Ну, в палачи ещё, может быть.

Думаете, конец истории? Нет. Долго на своём «садистическом» посту де Сад не продержался. Эти районные суды отправляли людей на гильо­тину без разбора, но вот трибунал под руковод­ством маркиза отказывался выносить смерт­ные приговоры. Представляете? Охваченный кро­вавым безумием Париж— казалось бы, самое вре­мя «садисту» раз­гуляться, оття­нуться в сласть! Но нет.

Более того, Маркиз помогал «неблагонад­ёжным» аристократам скрываться от новых властей и выписывал им липовые документы, чтобы они могли бежать из столицы. Это вскрылось, де Сад был обвинён в контрре­волюционной деятельности, арестован, приговорён к смертной казни и лишь чудом остался жив (его документы в общем бардаке затерялись).

Месяцами ожидавший своей казни и наблю­давший за тем, как во дворе тюрьмы рабо­тает гильотина, маркиз де Сад всё-таки был отпущен и остаток дней провёл в сумасшед­шем доме.

Так что поверьте: всё не так очевидно, как может показаться на первый взгляд. Более того, именно наш «взгляд», страдающий фундаментальной ошибкой атрибуции, и создаёт у нас это ложное ощущение мнимой очевидности.

Впрочем, если мы поймём это, то реальная очевидность (то есть очевидность действи­тельно реального) даст нам о себе знать.

□

Чтобы убедиться в этом, давайте оставим в прошлом злополучного маркиза и вспомним того самого Михала Козинского, который занимается научными исследованиями в обла­сти искусственного интеллекта, работающего с так называемыми «большими данными» — Big Data.

Михал провёл тестирование группы людей всего лишь по пяти психологическим параме­трам. Затем сличил эти данные с поведением этих же людей в социальных сетях, а результат скормил искусственному интеллекту, самообу­чающемуся по механизму нейронных сетей.

И как мы уже знаем, этому «Франкенштейну- психологу» достаточно мизерного количе­ства лайков, чтобы понять, как вы будете себя вести. Полагаю, что среди моих читателей есть те, которые за сутки ставят такое коли­чество лайков, которого машине Козинского достаточно, чтобы знать их лучше, чем они сами себя знают.