Абандон 2

Я шёл первым. И хорошо, что, спрыгнув на пол, сразу догадался оглядеться. На полу, благодаря толстому слою пыли, среди осколков рухнувшего сегмента купола, были видны чужие следы. Вполне человеческие, с рифлёным рисунком подошвы.

— Кажется, Александр говорил, что внутрь никого не пустили, так? — сказал я, когда Майкл и Соня оказались внизу.

— Возможно, — наёмник пожал плечами, — передо мной он не отчитывался.

— Говорил-говорил, — подтвердила Соня.

— Но тут точно кто-то был, — констатировал наёмник, указывая на следы на полу, — причем не просто был, но и вернулся обратно.

— Как вы это определили? — заинтересовался я.

— Опыт, — Майкл пожал плечами.

— А как давно они тут были сможете определить? — спросила Соня.

Майкл пригляделся. Почесал подбородок. Потом ответил:

— Не дольше, чем неделю назад. Но, скорее, раньше. Может даже пара дней. Нам туда, судя по всему, — он указал в сторону, куда уходили следы. Там в лучше его фонарика темнел овальный проём в куполе.

— Почему нет? — ответила Соня, но на всякий случай обвела лучом фонарика по кругу. Никаких признаков другого прохода под куполом не наблюдалось.

— Это помещение обрушить довольно легко, — заметил Майкл, — если всё это место устроено похожим образом — то нашей взрывчатки хватит с запасом.

— Посмотрим, — дипломатично ответил я, и спросил Соню шёпотом: — линии чувствуешь?

Она отрицательно помотала головой.

— А ты как? Считаешь? — так же тихо спросила она.

— Нет, — ответил я, — даже не пытаюсь. По первым прикидкам это какой-то кошмар.

С плавными и круглыми формами в нашем деле было сложно. Считать такие места, где есть большие купола или, скажем, обтекатели радаров было очень сложно. Обычно в таких случаях мне на помощь приходил планшет — но теперь его под рукой не было.

— Ясно, — ответила Соня преувеличенно спокойно.

Проход вёл в узкий коридор, чьё сечение напоминало яйцо. Его стены были совершенно гладкими. Материал бы скользким и тёплым наощупь, напоминающий какой-то полимер.

Мы шли довольно долго. Я не додумался считать шаги — а следовало бы, если я хочу когда-то вычислить все пути сердца этой заброшки. От досады я даже прицокнул.

— Да, взорвать это дело будет сложно, — Майкл по-своему истолковал моё цоканье, — но не всё потеряно. У меня довольно развита интуиция, иначе я бы не прожил так долго. Так вот: я не чувствую здесь серьёзной опасности. Возможно, мы ошиблись, и та штука никак не связана с этим местом. Тогда оно может послужить отличным убежищем.

Соня посмотрела на меня и почему-то улыбнулась.

— Басю бы сюда… — вырвалось у меня.

— Не трави душу, — ответила напарница, — она бы показала дорогу до Храма…

— Бася — это ваша подруга? — заинтересовался Майкл.

— Что-то вроде того… — дипломатично ответил я.

Других вопросов наёмник задавать не стал. Умный мужик.

Коридор плавно загибался вправо. Я почувствовал, что воздух тут будто бы стал свежее. И в нём появился странный, едва уловимый пряный запах.

Майкл остановился. Постоял несколько секунд, втягивая воздух расширенными ноздрями, будто хищник. Потом сказал:

— Очень странное место.

И мы пошли дальше.

Коридор привёл нас в длинное узкое помещение, уставленное чем-то вроде стеллажей, на которых в прозрачных футлярах лежали уже знакомые нам золотые пластины. Футляры сверху были покрыты толстым слоем пыли.

— Что ж, — прокомментировал Майкл, — теперь мы знаем, откуда те пластины.

— Не следовало так поступать… — сказала Соня, — ох, не следовало… не простая эта заброшка…

— Что-то чувствуешь? — с надеждой спросил я.

— Да, — ответила Соня, — возможно, это самое сложное сердце из всех, что нам встречались. Без твоей помощи я даже потянуться не рискну.

— Даже не буду спрашивать о чём вы… — тихо пробормотал Майкл.

Мы шли вдоль стеллажей по центральному проходу. Там темнел ещё один овальный проём. Оттуда отчётливо тянуло прохладным воздухом.

Майкл приложил палец к губам, когда мы дошли до конца зала с пластинами. Я прислушался, но в подземелье было совершенно тихо.

— Осторожно, — едва слышно прошептал наёмник, — там что-то есть.

Соня схватила меня за локоть.

Майкл отрегулировал фонарик так, что теперь он едва светился. Интересно, я не знал, что вообще бывают модели с диммерами. Мне это показалось лишней предосторожностью — в этой темноте любой свет будет заметен. И только после того, как мы прошли с десяток метров, я понял, для чего он это сделал. Стены светились изнутри. Не сплошняком — а будто бы у них внутри были опалесцирующие сосуды, похожие рисунком на ветвящиеся вены. Они испускали жёлто-красный тусклый свет.

Этот тоннель оказался короче предыдущего. Он привёл нас в ещё зал с куполообразным потолком. Только здесь вместо гладкого пола было что-то вроде кладки из матовых чёрных булыжников, напоминающих пузыри пены. Когда я подошёл ближе и посветил фонариком, то понял, что это не кладка и не булыжники. В полу было множество отверстий. Некоторые были совсем крошечные, глубиной не больше полуметра. В других же луч фонарика не доставал до дна.

— Осторожнее, — сказал Майкл.