Абанер

— Ты просто дурочка, Рая!.. — разозлился Чуплай. — Иксы ей зачем? Она не знает. Кто бы спрашивал, а не дочка заместителя заведующего городком.

— А тебе они зачем?

У хромого закраснелась шея, взметнулись черные во впадинах глаза.

— Да я кровь на фронте проливал, чтобы эти иксы учить!.. Поняла?

— Так я нарочно, чтобы меньше задавал…

— А вот если ты еще раз бузу поднимешь, я тебя вежливенько возьму под руку и отведу к папаше. Призовите, мол, Назар Назарович, дочку к порядку, нам с ней нянчиться некогда.

Ребята зашумели и засмеялись.

— И на математика заявить!

— Не имеет права столько задавать!

— Да он ссыльный белогвардеец!

Чуплай отступил на шаг и выругался.

— Ссыльный! Белогвардеец! Да ведь математику знает… Понимаете вы, черти безмозглые, я учиться хочу!

— А если он тебя неправильно научит?

— Ну, брат, шалишь! Сами не маленькие. — Чуплай поманил пальцем Сережу. — Иди, новенький, сюда. Ближе. Понял алгебру?

— Понял. Аркадий Вениаминович совсем просто объясняет.

— Слышите? — обрадовался Чуплай. — И чтобы больше не бузить.

Ребята не очень охотно согласились, а Женька тихо сказал Сереже: «А все-таки у этого ссыльного совсем как в гимназии». Но спорить с Чуплаем не стал.

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТАЙНА

После уроков к Сереже подошла председатель учкома Мотя Некрасова, плотная, как дубовая кубышечка, девушка с круглым лицом и, улыбаясь, проговорила:

— Будешь убирать физический кабинет. Пыль с приборов сотрешь, пол вымоешь вместе с Валей Гулем. Да побыстрее, там ячейка будет заседать.

Сережа с Валькой, наскоро пообедав, отыскали в общежитии под лестницей тряпки получше, а ведро побольше и побежали за водой под гору.

Кто знает, почему бывший монастырь назвали городком, но это было и не село и не деревня. По отлогому склону в тени сосен и елочек поднималось десятка два добротных домов, над ними высилась часовня с покосившимся крестом. С трех сторон надвинулся лес, укрыв от людских глаз «святое место», и только с четвертой, где протекала речка, был у него выход в мир, виднелись соломенные крыши соседней деревни.

Многое в городке еще напоминало монастырь, но вместе со старым на каждом шагу появлялось новое. На каменных воротах алело кумачовое полотно с большими белыми буквами: «Трудовая школа второй ступени имени Третьего Коммунистического Интернационала». Чья-то горячая рука перечеркнула мелом скорбный лик святителя и размашисто вывела: «К чертям богов и монахов!»

Валька зачерпнул ведро воды в роднике и поморщился.

— Ой, тяжеленное какое! Давай, Сергей, ведро на палке понесем.

Мальчики надели ведро на палку и поднялись в гору.

— И почему такую машину не изобретут? Пол мыть! — болтал Валька. — Нажал бы кнопку — вж-ж!.. Может, насос от пожарной машины приспособить?

Хорошо Валька рассказывает, и нести почему-то очень легко. Сережа оглянулся — воды и полведра нет.

— С дыркой ведро-то! Машина, машина!..

Валька почесал за ухом, по-смешному высунул язык.

— Я, Валя, один воды принесу, а ты пыль обтирай.

— Так я про машину не досказал… Говоришь, потом? Иди, только быстренько. Одна нога здесь, другая — там.

Когда Сережа принес воды, раскрасневшийся Валька засучив рукава усердно размазывал грязь возле кафедры, а под его ногами стояла лужа.

— Моешь?!.

— Фью! — присвистнул Валька. — Пока ты ходил, я полкабинета вымыл. Чего воде в колбах пропадать?

Сережа никогда не мыл пол, но работа Вальки ему не очень понравилась.

— Грязновато, воды мало.

— Мало? А мы ускоренный способ придумаем.

Не успел Сережа опомнится, как Валька выхватил ведро и опрокинул. Журчащие ручьи хлынули в углы, под шкафы и за двери в коридор.

— С ума сошел!.. Лестницу зальет!

Дверь широко распахнулась, черные немигающие глаза Чуплая пригвоздили дежурных к месту.

— Насвинячили!..

— Пол моем… — залепетал Валька. — Немного воды лишнего…

— Разве так моют? Я вот возьму костыль да надаю обоим по шее!

Но вместо этого хромой выхватил у Сережи тряпку, отбросил костыли и с такой стремительностью принялся собирать воду, что чуть не шлепнулся в лужу.

— Нам Некрасова от учкома наряд дала, и нечего указывать, — обиделся Сережа.

— «От учкома, наряд!» — передразнил Чуплай. — Еще задираются! Неси, Валька, воды. Тут ячейка будет заседать, а вы хлюпаетесь.

Валька потащил Сережу к двери и отчаянно замигал.

— Ты не очень с Чуплаем!.. Знаешь, он какой? Даже с Бородиным, заведующим школой, ругается. — И вихрем полетел по коридору.

Сережа с Чуплаем затерли лужу. Хромой приподнялся с колен и только сейчас заметил, что штаны и полы шинели у него мокрые. Опершись на костыль, он похлопал по коленкам и укоризненно посмотрел на Сережу.

— Во вторую группу экзамен сдал, а пол мыть не научился.

Громко разговаривая, в комнату вошли Мотя Некрасова, староста Светлаков и еще какие-то парни и девушки, всего человек семь.

— Не успели вымыть, — сокрушенно протянула Мотя. — А как же собрание?

— Ну-ка марш! — показал Чуплай на дверь Сереже. — Вечерком попозже вымоете, когда мы кончим.

Мотя, улыбаясь, махнула рукой.

— Пусть их моют. Нам не помешают. Когда-нибудь эти пацаны тоже комсомольцами будут.

А Светлаков надулся как индюк.