Абанер

— Не отставай, Клавонька, а то Элина у тебя Сергея отобьет!.. — прыснула Рая.

Всем стало неловко. Четверка въехала на освещенный островок под фонарем, Сережа увидел, как вздрогнули Клавины губы, а Элина споткнулась. Юноша замедлил бег, стайка остановилась.

Снежинки кружились в светлой полосе, гоняясь друг за другом, словно водили хоровод. Все четверо долго глядели на светлый островок.

— Смотрите, красиво как! — проговорила Элина и стала ловить снежинки ладонями.

Сереже показалось, она нарочно заговорила о снежинках, чтобы замять Раину шутку.

Клава грустно поглядывала по сторонам, потом сказала, что ботинок жмет ногу и она сбегает переобуться.

— Только скорее, слышишь? — крикнула Элина.

Послышались звуки баяна. Это Чуплай заиграл задорных «Кузнецов», веселая песня, разрастаясь, полилась над катком. На минуту движение замедлилось, а немного погодя снова скользили по кругу пара за парой.

Запушенные снегом ресницы Элины приподнялись. На Сережу глянули удивленные глаза. «Чего, мол, стоим?» Он взял горячие руки девушки, светлый островок остался позади.

Они хотели разыскать Раю, но, когда подъезжали к плотине, ее голос слышался на другом конце катка, потом опять где-то в другом месте.

— Ну ее! — сказала Элина. — Поедем, Сережа, Клаву встречать.

Они раза два выбегали на горку, а Клавы все не было. Стало досадно — расстроилась веселая компания, и словно они были в этом виноваты. Сережа опять посмотрел на Элину и опять увидел в ее глазах: «Чего стоим?..»

Чуплай играл все задорнее, а баян выговаривал знакомые слова:

Мы кузнецы, и дух наш молод,
Куем мы счастия ключи,
Вздымайся выше, наш тяжкий молот,
В стальную грудь сильней стучи!..

Были тут и самодельные коньки из деревянных колодочек со стальными стерженьками, и старые «снегурочки», подвязанные к валенкам и лаптям, но этого никто не замечал. Рядом катались такие же веселые пары, слышался смех и радостный гул. А на светлых островках под фонарями все так же, переливаясь, кружились снежинки.

Сережа удивился, когда погасли огни. Неужели кончилось катание?.. Когда все разошлись, они сделали еще круг по льду, потом еще самый последний, неохотно отвязали коньки и неторопливо пошли через лес в гору.

— Последние известия! — где-то кричала Рая. — Зорин Горинову на Горошек променял!..

Но они не слышали и задумчиво брели по тропинке.

— Ты почаще на каток ходи, учителю надо все уметь, — напомнила Элина.

Ее слова вернули Сережу к действительности. Он опустил голову и грустно сказал:

— Не буду я учителем.

— Почему?

— Не выйдет у меня.

— Струсил? Урок провалил?

Жестокие слова почему-то не обидели Сережу. Даже с Валькой он не поделился своими думами и вот сейчас неожиданно рассказал. Он не боится, но не верит, что из него выйдет хороший учитель. Работать как-нибудь нельзя. Как-нибудь он не может.

— А что будешь делать, когда школу кончишь?

— Писать стихи…

Сережа испугался того, что сказал. Он сам себе не говорил об этом вслух… Глядя на огни электростанции, они поклялись с Валькой сделать что-нибудь хорошее для людей. Сережа забыл о мальчишечьей клятве и вспомнил о ней, когда Чуплай дал задание. Писать стихи!.. Может, это и есть настоящее.

— А ты уверен, станешь поэтом?

— Не знаю…

Она поняла и одобрительно кивнула головой.

— Пиши, Сережа, пиши. Только почему стихам работа помешает?

Элина отломила веточку пихты и, отряхивая снег с курточки, с такой же откровенностью рассказала о себе. Ей очень нравится школа, и ребятишек она любит, у нее тоже есть мечта — не просто учителем стать, а преподавателем химии.

— Только знаешь что? Я поработаю года два, подготовлюсь. Наталья Францевна обещала помочь. Вот тогда в институт… Ой, да ты весь в снегу! Повернись-ка, спину отряхну.

Разговаривая, они не заметили, куда идут. Общежитие давно осталось позади, тропинка привела их в лесную чащу. Впереди высились сосны, справа щетинился кустарник.

Первой опомнилась Элина.

— Сережа, где это мы?

Сережа с удивлением поглядел кругом и засмеялся.

— Размечтались!.. На горке свернуть забыли.

— Как здесь глухо! — оглянулась Элина. — Пойдем домой, Сережа. Мне еще лекцию переписать надо… Ой, плачет кто-то…

Совсем близко слышались приглушенные рыдания. Навстречу от кустарника двигалась пара. Парень, обняв девушку, что-то сердито говорил ей, а она всхлипывала и терла глаза кулачками. Это были Женька и Липа.

Сережа с Элиной тотчас узнали их и, не уговариваясь, спрятались за сосну. Они не расслышали, о чем Женька говорил Липе, а когда пара прошла, виновато выбрались из засады.

И сразу пропала радость, словно не было катания, заливистых песен баяна и веселого хоровода снежинок.

ЧЕПЕ

Выпускная группа разбирала не совсем обычное дело. Девушки краснели и отворачивались, ребята старались не смотреть друг другу в глаза, и даже Клавдия Ивановна держалась нерешительно.

На последнем уроке Липу стало тошнить, она ушла в общежитие. Кто-то сказал, у Липы будет ребенок, об этом подруги догадывались и раньше.