АББА или Чай с молоком

И вдруг замолчал, как будто понял: его услышали.

— А мама как? — спросила Юля.

— А ну их…

— Я понимаю. Давай сходим куда-нибудь? Может, в Парк культуры?

Марина молчала.

— Тогда просто пройдемся. Хочешь, в центр поедем, на Патриаршие пруды? Давай?

— Ма-ма-а! — снова заплакал ребенок. — Ма-аа-а-а-ма!

В метро было душно, и, когда они вышли на улицу, Марина впервые за эти несколько дней почувствовала облегчение.

У магазина «Наташа» стоял фотограф с обезьянкой: обезьянка доставала из его кармана орехи и отправляла в рот. Иногда она искоса поглядывала на прохожих, как будто говорила: «А ну вас» — и снова доставала из кармана орех. Один из прохожих остановился, чтобы посмотреть, как ловко она это делает: наверное, она не понимала, что в этом может быть интересного, и, чтобы его не видеть, отвернулась.

— Маша, — сказал фотограф, — это нетактично. Дети несли разноцветные шары и улыбались.

Казалось, если сейчас кто-нибудь бросит обертку на тротуар или скажет грубое слово, его немедленно закуют в цепи и бросят в темницу. Это был другой мир. И даже женщины тут были другие: красивые и беззаботные. «Какое хорошее место», — подумала Марина. И улыбнулась.

Юля сразу заметила в ней эту перемену. Глупо было радоваться, когда Марина так несчастна. Но теперь ничто не могло омрачить их радости, потому что трудно грустить, когда тебе четырнадцать и ты влюблен.

— Давай выпьем сока, — предложила Юля. Фонтан и кафе «Лира», фотограф и обезьянка все тут напоминало о Коле. И даже лица прохожих казались Юле знакомыми. Марина это знала и завидовала Юле. Она тоже хотела влюбиться, но у нее не выходило. Когда-то ей нравился Сережа из девятого, а потом Юра из одиннадцатого. Но это быстро прошло.

— Я тут одно кафе знаю, — сказала Юля, — мы там однажды с Лизой были: на углу, где почта.

— Кто откажется от стакана апельсинового сока в жаркий летний день?

Они сидели в недорогом кафе на углу Малой Бронной, пили сок и говорили о Коле. Марина хотела понять, как это бывает, что чувствуешь, когда любишь, — и не могла. Они сидели под красным зонтиком, заслонявшим от жаркого солнца белый стол, на котором еще можно было различить разводы от кофе, который когда-то разлила Лиза, а также, глубокие порезы, похожие на шрамы, и невидимые следы чьих-то прикосновений. Сколько людей успело побывать в этом маленьком кафе, сколько судеб тут переплелось — просто странно.

Однажды, устроившись за одним из этих столиков, Вера увидела, как Лиза переходит дорогу, и окликнула ее (она едва вспомнила ее имя). С тех пор Лиза полюбила это кафе и однажды пришла сюда с Юлей. И тогда они тоже говорили о Коле. Коля знал это кафе раньше: как-то он был тут с Коленым.

Пройдет месяц, а может, год, и Марина придет сюда снова. Она придет не одна. Почему нет? И тогда он скажет: «Я тебя люблю». И начнется еще одна история.

— Странный тип, — сказала Марина. — Где-то я его видела.

— Кто? — не поняла Юля.

— За тобой.

Юля обернулась.

— Ты его знаешь, — сказала она, — это Витамин.

— Витамин, — вспомнила Марина. — Именно!

Ночью, когда папа ввязался в драку, он тоже был там, на площади. Это он был в косой куртке.

— Что ему тут надо?

— Ничего не надо, — удивилась Юля. — Просто шел мимо — и зашел.

Марина допила сок и встала: — Пойдем?

— На пруды?

— На пруды.

Витамин посмотрел на часы и тоже встал. Его круглая голова и плоское лицо — все это действительно напоминало таблетку, — наверное, поэтому он получил это смешное прозвище. К круглой голове самым нелепым образом было наспех приделано долговязое туловище. Его румяное гладкое лицо украшала застенчивая улыбка. Если бы Марина была писателем, она бы сказала о нем так: луноликий и солнцеподобный Витамин. И добавила: злой и гадкий. Но скажи она кому-то, никто бы не поверил, что этот расплывшийся в добродушной улыбке блондин, этот голубоглазый ангел может ударить человека.

— Пора, — сказал Витамин.

Только теперь Марина заметила, что он был с приятелем, — наверное, он отходил, а потом вернулся. Марина никогда его не видела. На вид им обоим было лет по шестнадцать.

«А он ничего, — подумала Марина и спохватилась: — Кто — ничего? Этот монстр? Какое нелепое прозвище — Витамин».

— Марина, ты забыла кошелек.

Уже смеркалось, когда девочки вышли из метро.

По дороге домой они снова говорили о Коле. Теперь Марине казалось, она вспомнила, что значит — любить, потому что она много раз была влюблена, просто это быстро проходило.

— А по-настоящему, — сказала Марина, — только один раз.

— Это когда?

— Давно.

— Я его знаю? — спросила Юля.

— Нет.

— А почему я никогда об этом не слышала?

— Не знаю почему. Сначала я боялась, что ты будешь смеяться, а потом я об этом забыла. — А почему я должна смеяться?

— Потому что он намного старше.

— Намного — это как?

— Десять, двадцать… На тридцать лет.

— И что в этом смешного? — спросила Юля.

— Наверное, ничего.

Юрий Петрович был директором НИИ, где работал Евгений Николаевич, но это не мешало их дружбе. В детстве они жили в одном дворе, и их родители тоже дружили. Петрович — так называл его папа. Это была старая дружба, проверенная временем, выдержанная, как хорошее вино.