Аббатство кошмаров

- Н-да, сэр, отличная игра! Я предлагаю тебя в мужья мисс Гибель; ты ее отвергаешь. Мистер  Гибель  предлагает  тебя  ей.  Она  тебя  отвергает.  Ты влюбляешься  в  Марионетту  и  готов  отравиться,  когда,   блюдя   интересы собственного сына, я не даю тебе  благословенья.  Ну  а  когда  я  даю  свое согласие,  ты  убеждаешь  меня  не  торопиться.  И  в  довершение  всего   я обнаруживаю, что вы с мисс Гибель живете  вместе  в  башне,  как  обрученная парочка. Итак,  сэр,  если  всей  этой  чуши  есть  хоть  какое-то  разумное объяснение, я буду премного тебе обязан даже за самые скромные сведения.

- Объяснение, сэр, не так уж важно; но если угодно, я оставлю вам его в письменной форме. Участь моя решена: мир - подмостки, и мне  предстоит  уход за кулисы.

- Не говорите так, сэр. Не говори так, Скютроп. Чего ты хочешь?

- Мне нужна моя любовь.

- Но господи, сэр, кто же это?

- Селинда... Марионетта... любая... обе.

- Обе! В немецкой трагедии это бы сошлопо; и Великий Могол, верно, счел бы это весьма возможным в иных предместьях Лондона; но в Линкольншире это не у места. Хочешь жениться на мисс Гибель?

- Да.

- И отказаться от Марионетты?

- Нет.

- Но от одной-то надо отказаться.

- Не могу.

- Но ты не можешь и жениться на обеих. Что же делать?

- Я должен застрелиться.

-  Не  говори  так,  Скютроп.  Будь  умницей,  милый  Скютроп.  Подумай хорошенько и сделай холодный, спокойный выбор, а я уж ради тебя  не  пожалею сил.

- Как же мне выбирать, сэр? Обе  мне  отказали.  Ни  одна  не  оставила надежды.

- Скажи только, кого из них ты хочешь, и я уж ради тебя постараюсь.

- Хорошо, сэр... я хочу... нет, сэр, я ни от одной не могу  отказаться.

Я ни одну не могу выбрать. Я обречен быть вечной жертвой разочарований; и  у меня нет иного выхода, кроме пистолета.

- Скютроп... Скютроп... А если одна из них вернется, что тогда?

- Это, сэр, могло б изменить дело. Но это невозможно.

- Нет, это возможно, Скютроп; ты увидишь. Обещаю тебе, все так и будет.

Потерпи немного. С недельку. И все обойдется.

- Неделя, сэр, целая вечность.  Но  ради  вас,  сэр,  в  последний  раз исполняя сыновний долг, я даю вам слово, что проживу еще  неделю.  Сейчас  у нас вечер четверга, двадцать пять минут восьмого. В это самое время,  минута в минуту, в следующий четверг либо мне улыбнутся любовь и  счастье,  либо  я выпью последний стакан портвейна в этой жизни.

Мистер Сплин приказал подать бричку и отбыл из аббатства.

Глава 15

В тот день, когда уехал  мистер  Сплин,  не  переставая  лил  дождь,  и Скютроп сожалел о данном слове. На другой день сияло  солнце,  он  сидел  на террасе, читал трагедию Софокла, и когда вечером Ворон объявил,  что  кушать подано, не очень огорчился, обнаружа себя в живых. На третий день дул ветер, лил проливной дождь и сова билась об его окна: и он насыпал  еще  пороху  на полку. На четвертый день опять светило солнце; и он запер  пистолет  в  ящик стола, где и пролежал он нетронутым  до  рокового  четверга,  когда  Скютроп поднялся на  башенную  крышу  и,  вооружась  подзорной  трубой,  нетерпеливо всматривался в дорогу, идущую через болота от  Гнилистока;  но  дорога  была пустынна. Так следил он за нею с десяти часов утра до тех пор, пока Ворон  в пять часов не призвал его к обеду; и, поставив на крыше Филина  с  подзорною трубой, он побрел на собственные поминки. Он поддерживал связь с крышей и то и дело громко кричал Филину:

- Филин, Филин, не показался ли кто на дороге?

Филин отвечал:

- Ветер веет, мельницы кружатся, но никого нет на дороге.

И после каждого такого ответа Скютропу  приходилось  поддерживать  свой дух бокалом вина. Отобедав, он дал Ворону свои часы, чтоб тот  сверил  их  с башенными. Ворон принес часы, Скютроп поставил их на стол, и Ворон удалился. Скютроп снова  крикнул  Филина;  и  Филин,  успевший  вздремнуть,  спросонья отвечал:

- Никого нет на дороге.

Скютроп положил пистолет между часами  и  бутылкой.  Маленькая  стрелка прошла мимо семерки, большая двигалась неуклонно; оставалось три  минуты  до рокового часа. Скютроп снова  крикнул  Филина.  Филин  отвечал  все  то  же. Скютроп позвонил в колокольчик. Ворон явился.

- Ворон, - сказал Скютроп, - часы спешат.

- Да что вы, - отвечал Ворон, ничего не ведавший о намерениях Скютропа.

- Отстают - это еще куда ни шло.

- Болван! - сказал Скютроп, наставив на него пистолет. - Они спешат.

- Да... да... я и говорю: спешат, - сказал Ворон в явственном страхе.

- На сколько они спешат? - спросил Скютроп.

- На сколько хотите, - отвечал Ворон.

- На сколько, спрашиваю? - повторил Скютроп,  снова  наставив  на  него пистолет.

- На час, на час целый, сэр, - проговорил перепуганный дворецкий.

- Переведи на час мои часы, - сказал Скютроп.

Когда Ворон дрожащею рукой переводил часы,  послышался  стук  колес;  и Скютроп, прыгая через три ступеньки, сразу добежал до двери как раз вовремя, чтоб высадить из экипажа любую из  юных  леди  в  случае,  если  б  она  там оказалась; но мистер Сплин был один.