Аббатство кошмаров

Сперва он не придал этому значенья, потом любопытство заговорило в нем, и, наконец, однажды, вместо того чтоб  постучаться,  он,  подойдя  к  двери, тотчас приник ухом к замочной скважине и, подобно Основе из  "Сна  в  летнюю ночь", "усмотрел  голос",  который,  как  догадался  он,  принадлежал женщине и, как он понял, не принадлежал Скютропу, ибо голос последнего, куда более низкий, звучал в промежутках. Тщетно попытался  он  было  различить  в разговоре хоть единое  слово  и,  наконец  отчаявшись,  заколотил  в  дверь, требуя, чтобы его немедля  впустили.  Голоса  смолкли,  послышались  обычные раскаты, дверь отворилась, и Скютроп оказался один. Мистер Сплин заглянул во все углы, а затем спросил:

- А где же дама?

- Дама, сэр? - возразил Скютроп.

- Именно, сэр.

- Сэр, я вас не понимаю.

- Не понимаете, сэр?

- Право же, сэр, здесь нет никакой дамы.

- Но эта комната, сэр, не единственная у вас в башне,  и  я  совершенно убежден, что дама наверху.

- Прошу вас, обыщите все углы, сэр.

- А пока я буду их обыскивать, она как раз и удерет.

- Заприте эту дверь, сэр, и возьмите себе ключ.

- А выход на террасу? Она уже сбежала через террасу.

- С террасы нет выхода, сэр. А стены слишком высокие, и  вряд  ли  дама станет через них прыгать.

- Хорошо. Давай сюда ключ.

Мистер Сплин забрал ключ, обыскал все закоулки башни и воротился.

- Ты хитрая  лиса,  Скютроп,  хитрая,  ловкая  лиса.  А  еще  скромника корчишь. Что это за грохот слыхал я перед тем, как ты отпер дверь?

- Грохот, сэр?

- Да, сэр, грохот.

- Сэр, и вообразить не могу, что бы это такое было. Вот  разве  стол  я отодвинул, когда вставал вам открыть.

- Стол! Дай-ка погляжу. Нет уж. Он и десятой доли того шума не  наделал бы. И десятой доли.

- Но, сэр, вы не принимаете в расчет законов акустики; шепот обращается в громовые раскаты в фокусе отражения звука. Позвольте вам объяснить: звуки, ударяясь о вогнутые  поверхности,  отражаются  от  них,  а  после  отражения сводятся  воедино  в  точках,  являющих  фокусы  этих  поверхностей.  Отсюда следует, что ухо, соответственно расположенное, может слышать звук с большей отчетливостью, нежели находясь у  самого  его  источника;  далее,  в  случае вогнутых поверхностей, помещенных одна против другой...

- Глупости, сэр. Что ты мне толкуешь о фокусах? Ну, скажи  на  милость, могут  ли  вогнутые  поверхности  произвести  два  голоса,  когда  никто  не разговаривает? Я слышал два голоса, и один был женский.  Женский,  сэр.  Ну, что ты на это скажешь?

- О, сэр, наконец-то я понял, что  ввело  вас  в  заблуждение:  я  пишу сейчас трагедию и разыгрывал сам с собою одну сцену. Могу вам  ее  показать. Но сперва надобно познакомить вас с планом. Это трагедия в германском  духе. Великий Могол в изгнании и живет в Кенсингтоне с единственной дочерью своей, принцессой Рантрориной, которая  зарабатывает  шитьем  и  держит  школу  без пансиона. Принцесса застигнута на том, что  метит  рубашки  для  приходского священника: на всех будет большое Р. Великий Могол к ней  входит.  Пауза,  в продолжение которой оба многозначительно смотрят друг  на  друга.  Принцесса несколько раз меняется в лице.  Могол  в  безумном  волнении  нюхает  табак. Слышно, как несколько крупиц падает на сцену.  Видно,  как  под  пальто  его колотится сердце. Могол (мрачно взглянув на  свой  левый  башмак):  "У  меня шнурок порвался". Принцесса (скорбно помолчав):  "Я  знаю".  Могол:  "Второй шнурок! Первый порвался, когда я потерял  свою  державу,  второй  разорвался сегодня. Когда же разорвется мое бедное сердце?" Принцесса: "Шнурки, державы и сердца! Непостижимое согласие!"

- Глупости, сэр, - перебил его мистер Сплин. - Те голоса были вовсе  не такие.

- Но, сэр, - отвечал Скютроп, - замочная скважина, верно, так устроена, что послужила акустической трубой, а труба  акустическая,  сэр,  удивительно как меняет звуки. К тому же примите во внимание устройство уха и  природу  и источник звука. Внешняя часть уха представляет собою хрящевую раковину.

- Перестань-ка, Скютроп. Ты прячешь тут девушку,  ну,  а  я  ее  отыщу. Бывают раздвижные стены и потайные ходы. - Мистер Сплин постучал  по  стенам тростью, однако ж ничего не обнаружил. - Мне говорили, сэр, - продолжал  он, - что во время отсутствия моего, тому два года, ты часами запирался с  немым столяром. Вот уж не гадал я, что  ты  тогда  уже  затевал  тайные  связи.  В молодости кто не повесничает? Я и то  в  молодости  повесничал,  но  теперь, когда кузина твоя Марионетта...

Скютроп понял, что дела его плохи. Заткнуть отцу рот, умолять, чтобы он замолчал, во-первых, ни к  чему  бы  не  привело,  а  во-вторых,  тотчас  бы возбудило подозрения, что он боится, как бы  их  не  услышали.  Единственной возможностью, следственно, было заглушить голос мистера Сплина; и,  не  имея другой темы, он углубился в устройство уха, повышая голос по мере того,  как повышал его мистер Сплин.

- Когда кузина твоя Марионетта, - сказал мистер  Сплин,  -  которую  ты якобы любишь, которую вы якобы любите, сэр...