Аббатство кошмаров

Мистер Пикник: Но считать идеальную красоту тенью  на  воде  и,  подобно  собаке  из басни,  отбрасывая  настоящее,  гоняться  за  тенью  -  едва  ли   мудро   и позволительно гению. Примирять человека, каков бы он ни был, с миром,  какой бы он ни был, охранять и множить все, что есть в мире доброго,  и  разрушать или смягчать зло, будь то зло нравственное или телесное, - всегда было целью и  надеждой  величайших  учителей  наших,  и  это  стремление  украшает  род человеческий. И еще скажу, что высшая мудрость и высочайший талант неизменно сочетались с весельем. Есть неоспоримые свидетельства тому,  что  Шекспир  и Сократ, как никто, умели веселиться. А те жалкие остатки мудрости  и  гения, какие наблюдаем мы ныне, словно сговорились убивать всякое веселье.

Мистер Гибель: Как веселиться, когда к нам сошел дьявол?

Его сиятельство мистер Лежебок: Как веселиться, когда у нас расстроены нервы?

Мистер Флоски: Как веселиться, когда мы  окружены  читающей  публикой,  не  желающей понимать тех, кто выше нее?

Скютроп: Как  веселиться,  когда  великие  наши  общие  намерения   поминутно нарушаются мелкими личными страстями?

Мистер Траур: Как веселиться среди мрака и разочарованья?

Мистер Сплин: Скрасим же грустью час разлуки.

Мистер Пикник: Споемте что-нибудь шуточное.

Мистер Сплин: Нет. Лучше милую грустную балладу. Норфольскую трагедию на мотив сотого псалма.

Мистер Пикник: Шутку лучше.

Мистер Сплин: Нет и нет. Лучше песню мистера Траура.

Все: Песню мистера Траура.

Мистер Траур(поет):

                    Се огневица, Каина печать,
                       Болезнь души, что в глубине сокрыта.
                    Но вдруг она способна просиять
                       И в склепе Туллии, среди гранита.
                    Ни с чем не схож незримый этот свет,
                       Сродни пыланью страшного недуга -
                    Сжигает радость, мир, сводя на нет
                       И тень покоя и участья друга.
                    Когда надежда, вера и любовь
                       Становятся лишь утреннею дымкой
                    И горстью праха - холодеет кровь,
                       Ты одинок пред светом-невидимкой.
                    Мерцаньем мысль и сердце вспоены,
                       Бредут за светляками до могилы.
                    Во мрак ночной всегда погружены
                       И попусту растрачивают силы.

Мистер Сплин: Восхитительно. Скрасим грустью час разлуки.

Мистер Пикник: А все же шутку бы лучше.

Его преподобие мистер Горло: Совершенно с вами согласен.

Мистер Пикник: "Три моряка".

Его преподобие мистер Горло: Решено. Я буду Гарри Гилл и спою на три голоса. Начинаем.

Мистер Пикник и мистер Горло:

                         Кто же вы? Мы три моряка!
                         Посудина ваша чудна.
                         Полный вперед. Три мудреца.
                         Нам с моря виднее луна.
                         Льет свет она, и звезд полно.
                         Балласт наш - старое вино.
                         Балласт наш - доброе вино!
                         Эй, кто плывет там? Хмурый вид.
                         То старина Забота. К нам!
                         Мне путь Юпитером закрыт.
                         Я пролетаю по волнам.
                         Сказал Юпитер - тот, кто пьет,
                         Не знает никогда забот,
                         Не знает никаких забот.
                         Встречали бури мы не раз.
                         Поверь, нам не страшна вода.
                         Заговорен наш старый таз.
                         А влаге рады мы всегда.
                         Светит луна, и звезд полно.
                         Балласт наш - старое вино.
                         Балласт наш - доброе вино!

Песенка была столь мило исполнена, благодаря уменью мистера  Пикника  и низкому триединому голосу его преподобия,  что  все  против  воли  поддались обаянию ее и хором подхватили заключительные строки, поднося к губам бокалы:

                         Светит луна, и звезд полно,
                         Балласт наш - доброе вино!

Мистер Траур, соответственно нагруженный, в тот же вечер ступил в  свой таз, вернее в бричку, и отправился бороздить моря и реки, озера и кандлы  по лунным дорожкам идеальной красоты.

Глава 12