Абориген

Я уселся у Ахматовой. Её худое тельце нависло над моей спиной. Ждёшь, носатая, сказал я тогда вслух, надеюсь ты не против, и я подожду. И мы ждали. Она своих родных, я же – просто так, за компанию. Глотнёшь винца? Нет? Тогда я за тебя глотну. Надеюсь, ты не против, что я тут с улыбкой? Ну вот и я думаю, переживёшь. Течение неслось, сопоставимо с машинами. Рёв двигателя проносился, как пуля. Интересно, а на дне вод наше движение слышно. Может это, как звуки бомбёжки для рыб. Или там пусто. Тише, чем в могиле. Да, определённо, да! Не зря я срубил! Если делать, так перерубать на корню, иначе стебель начнёт перегибаться. Я словно у кромки моря, но не у неё.

В голове творилась сплошная кутерьма. Рецепты менялись на ходу. Обычно, такой переполох к добру не приводит. Но мой суп уже варился. Получится, что получится.

Весь день прошёл одной картинкой. Я не заметил, как голубизна неба, укрылась ночными сумерками. Один за одним загорались уличные фонари. Людей на улицах показалось ещё больше. Сегодня я точно никуда не уеду, заключил я, нужно где-то переночевать.

Я поднялся по лестнице. Нажал на кнопку звонка.

Глава 5

Я ещё раз нажал. За дверью было различимо какое-то пиршество: куча смеха и неразборчивые слова разных голосов. Видно, я не вовремя. Я уже думал уйти, было отпрянул от звонка, как резко раскрывшаяся дверь сбила меня с ног. Я повалился задницей на старую плитку шахматной раскраски.

В дверном проёме показались красивые ножки. Первосортные ножки. Чуть выше короткая юбка, подтянутая грудь, а далее лицо, озарившееся в улыбке.

– Ой, Марк! – запела девушка. – Ты чего тут разлёгся? Давай, заходи! А я и не знала, что ты придёшь! – в её голосе показалась ребяческая весёлость.

– И тебе привет, Машка, – вставая, произнёс я. – Я и сам не думал, что зайду…Так…мимо прогуливался…Подумал навестить старых друзей.

– С Алисой поссорился? – с той же улыбкой и стой же весёлостью спросила она.

– Да нет…Просто мимо проходил…

– Ну ладно…Иди сюда. – Она обняла меня и поцеловала в щёку, – Давно тебя не видела. Даже соскучиться успела. А небритость тебе к лицу. Только сними эту дурную кепку, – она скинула кепку на полку, заполненную шапками, – Я всегда любила твои волосы! Пойдём, у нас гости. Гриша то как обрадуется! Он часто о тебе вспоминает… – она вновь обняла меня, и развернувшись, пошла босыми ножками в сторону гостиной, игриво виляя попкой.

Маша, Маша, снимая ботинки, думал я, а ты с годами ни капли не стареешь. Цветёшь и пахнешь. Время совсем не про тебя. Я помню тебя с самого института. Первая красавица факультета. Боже, что сделало время со многими. Но тебя, тебя оно определённо любит. Всё те же детские глаза и та же успокаивающая улыбка. Такой бы улыбкой встречать фронтовиков. Их кошмары мигом улетучатся. Да на твои волнистые волосы, на твои ноги, на твою попку мастурбировала половина общаги нашего института. Каюсь, и я болел этим недугом. Но годы прошли, у всех жёны, а ты всё та же. Та же Маша.

«У нас гости» – донёсся её милый голос в гостиной. Я слышал, как воцарилась молчаливая пауза. «Какие такие гости? Кого там принесло?» – услышал я знакомый жёсткий тембр.

– Такие вот! – крикнул я, снимая куртку.

«Не может быть!»

На встречу мне из-за угла вышел Гриша в коричневых брюках и зелёном свитере. На лице у него виднелась слабая борода, а шапкой служили густые чёрные волосы.

– Не может быть! Марк! Сто лет не виделись! – он протянул мне большую кисть, а после заключил в объятиях.