Аборигены, кенгуру и лайнеры

Новый владелец земли мог со своего участка внутри земли скваттера, хотя и не опираясь на закон, вести «партизанскую войну», «оттибривая» овец и прочий скот скваттера. В народных песнях того времени сохранилось много баллад, в которых прославлялись подвиги мелких землевладельцев, выбравших участок по своему желанию и «оттибривавших» скот скваттера. Вот как звучит одна из таких песен, в которой воспевается мелкий землевладелец, осевший на реке Эвмерелле в Новом Южном Уэльсе (дошла до наших дней в устном предании):

Ах, как же приятна долинка мне та,
На берегу Эвмереллы-реки!
И весел в ней был я совсем неспроста,
Счастливые выпали там мне деньки,
На той на земле, что я выбрал себе, —
На нескольких акрах той пашни.

Волов я отпряг и сказал им: «Ну, вот,
Свободно бродите — никто вас никак
В загон не загонит, ворот не запрет,
Недаром, ловкач и подтибрить мастак,
Я взял эту землю по воле моей
На берегу Эвмереллы-реки».

Вот месяц взошел над седою горою,
И звезды сияют, собравшися скопом,
Коней мы седлаем и мчимся — нас трое,
Сквозь тихую ночь мы несемся галопом.
Мы скваттера скот отгоняем к себе,
К утру мы весь скот, мы телят заклеймили.

Теленок мой милый, теленок прелестный,
Ты скваттеру уж улыбнулся — ведь скваттер простак,
Он больше тебя не увидит — ему не до песен,
Недаром, ловкач и подтибрить мастак,
Я взял эту землю по воле моей
На берегу Эвмереллы-реки.

А вот мы находим коней, они ржут и толпятся,
Пасутся спокойно они, хотя выгон открыт, — им
ни к чему убегать;
На небе луна, мы ж не боимся попасться,
Мы скачем и гоним коней, чтобы их в рабство продать.

И гоним мы в город далекий, в глубь континента,
Ловкачи, мастаки, мы не упустим момента.

Робертсону ж мы скажем: «Слушай нас!
Мы кой-что поинтересней, Джек, нашли;
Нет хозяйствовать не будем, тут мы пас,
Много проще тибрить скот и вновь клеймить
На клочке земли, что выбран по воле моей
На берегу Эвмереллы-реки».

В течение последних десятилетий XIX века положение в сельских областях нормализовалось. Тем из новых, взявших себе землю хозяев, у которых были какие-то средства и которые использовали как бесплатных рабочих своих собственных детей — юношей и девушек, — восполняя таким образом недостаток капитала, удалось закрепиться в производстве молока. Эти мелкие владельцы молочных ферм были и остаются наиболее отсталой частью белого населения Австралии.